 фото Helen Levitt
Познание видимости Если приехал ненадолго в другой город, то за один день можно увидеть его улицы, даже с кем-то познакомиться, побывать в музее и так далее. Но вряд ли ты поймешь, как живут там люди, какие у них заботы, беды и радости. Поэтому можно все неправильно понять. Это если ты приедешь в другой город. А что, если приехать совсем в другой мир? Кир Булычев «Гостья из будущего» Знакомый фотограф из немаленького провинциального города приехал погостить в Москву. Мы по делам ездили в разные концы столицы, и на третий день фотограф раздумчиво произнес: «Да-а-а-а… теперь понимаю, откуда ЭТО ВАШЕ стрит-фото взялось. Вы ж полжизни в транспорте проводите!» Я бывал в данном «немаленьком» городе, почти миллионнике. Город вытянулся с юга на север километров на двадцать. Когда там еще не ликвидировали трамвай, от конечной до конечной остановки надо было трястись не менее часа. Тем не менее, стрит-фото в этом областном центре совершенно не развито, человек с фотоаппаратом на улице до сих пор смотрится диковато. В Москве теперь даже правоохранители не обращают внимания на снимающих людей, причем, и в метро, что еще несколько лет назад представлялось немыслимым. Человека с фотоаппаратом могли задержать и препроводить в «обезъянник» (1). Вообще говоря, камера традиционно раздражает бомжей, торгашей, дворников-славян и прочих маргинальных типов. Есть еще люди склонные к паранойе, но они, кажется, равномерно распределились по всей поверхности планеты, включая Мировой океан. Вообще говоря, обстановка для съемки в Москве относительно комфортна (2). Честно говоря, до того момента «откровения» со стороны приятеля на данное направление творческой фотографии я смотрел иронично: офисный планктон придумал себе развлекаловку, «фоткает» по пути на работу и обратно (ну, еще в выходные да праздники досуг разнообразит «фотосессиями»), и, дабы оправдать бессмысленность времяпровождения, подогнал под стрит-фото целую идеологию. Из опубликованного в Рунете про уличную фотографию более всего мне нравится работа Антона Вершовского «У вокзала Сен-Лазар или весь этот стрит» (3) . Есть моменты¸ за которые автора можно пожурить (ну, не стоило, вероятно, представлять историю мировой неостановочной фотографии как магистраль развития уличного фото), но в целом Антон выстраивает изящную систему, достойную, чтобы ее уважать. Недавно начал о смутно догадываться о наличии подводной части в айсберге «стрит-фото», пытаться проникать в суть. И стал я склоняться к мысли, что «уличная фотография» - лишь ширма, за которой скрывается нечто более существенное. Надеюсь это «нечто» не является другой ширмой, но об этом не мне судить, а тебе, читатель. Постараюсь выразиться конкретнее: каждое живое существо обитает в какой-то среде, составленной из неких объектов, являющихся источниками информации. Это запахи, звуки, тактильные знаки и, само собой разумеется, видимость. Львиная доля информации которую мы получаем от внешнего мира, поступает в наш мозг через глаза (4). Искусство – своеобразная реакция на среду, вероятно, попытка упорядочения непонятных структур внешнего мира. Многие исследователи склонны считать, что красота – это органическая целостность (5), но городская среда дает все же посыл к разрушению целостности, она деструктивна – даже несмотря на то, что существуют «генпланы развития» городов и развитая сеть внутригородских коммуникаций. Очень важно понимать, что фотографические технологии позволяют фиксировать видимость, которая не слишком часто отражает сущность вещей или явлений. Эта простая истина – корень почти всех проблем творческой фотографии. Собственно, великие фотомастера преодоление видимости ставят во главу угла своей творческой деятельности. Другое дело, хочет фотограф в своих работах отразить больше «художества» (читай – «самовыразиться»), либо предельно точно отразить реальность. В конечном счете любое фотографическое произведение несет и образ, и информацию, а уж как будет «читать» фотографию зритель – его интимное дело. «Стрит-фото», видимо, отражает образ городской среды. Но, может быть, душевные переживания автора?.. Обаятельная, звуковая, тактильная среды тоже интересны (6), но я сейчас говорю именно о визуальной среде. В жизни горожанина среды «Квартира», «Работа», «Транспорт» сливаются в общую среду «Город». Собственно, городская среда включает и категорию «Природа»; фотографы любят осмысливать столкновение природного и урбанистического, снимая городские деревья, зажатые в «каменные тиски» и прочие кусочки естественного в обрамлении искусственного (7). Замечу: фотография сама по себе есть средство искусственное, хотя и предназначена в том числе и для фиксации видимой части естества. С данным фактом надо считаться. Кто-то скажет: и дудка, и кисточка – тоже средства (для извлечения звука и писания картины). И будет прав: фотокамера – всего лишь ОДНО ИЗ средств самовыражения творца; при его помощи творческая натура стремится выразить нечто, что он считает важным. Ну, а человечество уже решает, оценить ли произведение сейчас, или лет через сто. А может, выбросить в помойку истории. Да к чему пафос - просто в помойку. Коли судить строго, в антологии вошли первые стрит-фотографии в истории человеческой цивилизации. Ну, и чуточку «вторых». «Третьи», «четвертые» и последующие стали всего лишь пылинками в титанической массе, которая множится пошустрее раковой опухоли.. Фотография была изобретена горожанами и развивалась в больших городах. Соответственно, и эстетика творческой фотографии, фотографическая поэтика формировались под влиянием среды (8). Отсюда и незначительное заблуждение Антона Вершовского; развивался не жанр «уличной фотографии», а просто фотографы, простите за тавтологию, фотографировали город. Почти параллельно шло становление студийной фотографии; а чуточку отстала она только потому что светочувствительность первых фотоматериалов не позволяла снимать в помещении, так как человек еще не приручил электричество и не изобрел софиты. Ежели судить нестрого, даже первые дагерротипы по своему жанру представляют собой «уличную фотографию». Вот один из первых дагерротипов, славный тем, что на нем можно разглядеть первое (из известных нам) в истории человечества изображение живого существа (Туринскую плащаницу мы в данном случае вычтем):  С точки зрения идеологов стрит-фотографии первый «классический» уличный фотограф – парижский чудак Эжен Атже:  
Нельзя не учесть фотографические опыты Альфреда Стиглица, человека, который действительно из «улицы» творил подлинное искусство:  Намеренно не буду рассуждать по поводу фотографического мира Картье-Брессона . Тема отдельная, глубокая (9). Далее я буду говорить о постижении среды, так вот, мне думается, великий француз был более космополитичен, нежели патриотичен. Для него важнее была не среда, в которую он попадал, а свой, личный внутренний мир. «Необходимо тренировать чутье и хладнокровие, присущее волку на охоте чтобы приблизиться и снять интересующий вас объект», — говаривал Картье-Брессон. Охотнику все равно кого убивать и в какой среде. Процесс в сущности отличается только климатом и повадками животного. Да, стрит-фотография – своеобразная охота в городской среде. Но разве не охота - любая неинсценированная фотография? Творческую фотографию легче всего разделить на студийную и «уличную». Если определить точнее, фотографировать можно либо искусственной среде, либо в естественной. Еще пытаются разделить творческую фотографию на постановочную и репортажную, но граница здесь настолько зыбка, что данная градация просто теряет смысл. Лучшие уличные фотографии Робера Дуано откровенно постановочные. Но вот работы этого мастера абсолютно неинсценированные:  
А вот «уличные» работы Гарри Виногранда (10) «классика жанра»:  
Признаюсь, особенно выдающимися работы Виногранда я не считаю (11). Но все же я должен уважать мнение большинства, видимо, не дорос… Интереснее мне эксперименты Андреаса Гурски, мастера, которые в общем-то не считает себя фотографом. Он художник, но все же гигантские фотоколлажи Гурски – тоже «уличная фотография» (12), ведь автор по сути реагирует на урбанистическую среду, отражая свои мысли (чувства) в произведениях:  
Есть рефлексия художника на среду. А есть наблюдение мастера над рефлексию на среду других людей. Эдакая игра причудлива и порой великолепна. Весь вопрос в результате, который… те, кто часто видит произведения «стрит-фото», не может не отметить однообразия. Авторов, снимающих городскую среду роднит метод. По мнению Антона Вершовского стрит фотография это – «откровенность, искренность, неприятие пафоса, нарочитости и фальши; умение подчиняться красоте момента; любовь к соединению несоединимых пластов реальности; преклонение перед случайностью; способность неожиданно переходить от отстраненной иронии к безграничному сопереживанию, и назад, к насмешливой отстраненности; умение не учить ничему, и не судить своих персонажей». Любопытна декларация Игоря Турова и ее обсуждение, в котором учувствуют апологеты «уличного фото»: «А если стрит - это не жанр (вид, категория) фотографии? Если это... Состояние?! Способ фотографирования ?! Способ существования ?! Наконец состояние духа?! Где голова, даже не вторична, а третична! Где Вы реагируете исключительно на импульс, а не взвешиваете все ЗА и ПРОТИВ! Где Вы настолько свободны, что не боитесь испортить кадр, да и всю пленку, где Вы настолько свободны, что можете дослушать Бога!!!» (13) Спорить глупо, ибо ясно, что уличная фотография – данность. Грубо говоря, фотограф погружается в определенную среду (14) и при помощи фотокамеры пытается ее постичь. Не всяким обитателям среды это нравится, ведь камера в данном случае выступает в роли прибора для наблюдения. Среда сопротивляется – и в этом главная «изюминка» стрит-фото. Постоянная борьба! С убегающей натурой, с пристающими психами, с вибрацией, мраком подземелий, перепадами яркостей (15)… Уличная фотография постоянно напоминает о том, что творческая (как, впрочем, и другие виды и направления светописи…) фотография – искусство «контактное». Можно сказать, это единоборство автора со… всем миром. Я не случайно уличную фотографию сравнил с охотой. Если фотограф – охотник, его вероятными жертвами становятся люди. И многие этот момент чувствуют, на камеру реагируют агрессивно, считая, что они отстаивают свою частную жизнь. Главная проблема «стрит-фото» - контакты с людьми. О, если бы город был без людей! Но такое возможно только после применения водородной бомбы или газовой атаки (16). Отмечу один психологический нюанс. Уличная фотография ни к чему не обязывает. Это чудная игра, основанная на импровизации. Помните у Вертинского: «И легко мне с душою цыганской кочевать, ни кого не любя!» Удался кадр или не удался… в сущности это не так и важно. Ну, хотелось бы, чтобы удалось. И продалось. Тот, кто работает только на результат (и не только в уличной фотографии) рано или поздно сгорает, ибо каждая съемка для него – подвиг. Многие кажется, фотограф на улице «маньячит». Это не только паранойя: если человек действительно увлечен процессом, выглядит он странновато (17). …Так получилось, что с 1995 по 2009 годы я работал в скромной газете «Семья». Звезд с неба не хватал, зато пытался глубоко познать жизнь русской провинции, в разнообразных ее проявлениях. Это командировки, командировки, командировки… Интересное время, занятная эпоха, удивительные люди. Практически, я превратился в «энергетического вампира», качающего их хороших людей и здоровых социумов теплую энергию. Правда, и усталость накапливалась – от дорог, неустроенного, частенько убогого быта, алкогольной несдержанности. Именно поэтому знаю, что правлиа съемки надо корректировать под каждый город, даже в пределах одной страны. В Москве я отдыхал от своих странствий, общался с семьей, а на происходящее в столице как журналист и как фотограф смотрел несколько отстраненно. Так, изредка в хорошую погоду съезжу на Манежку, поснимаю влюбленных – вот и весь опыт московского «стрита». Теперь, когда моя «лафа» кончилась (газета закрылась), вынужден оглядеться вокруг себя. Гигантский мегаполис, средоточие зла (за много лет общения с провинциалами я почти не слышал от россиян хороших слов о Первопрестольной), людские и транспортные потоки, отчужденность между людьми… В провинции тоже есть проблемы, большинство из которых выросли на нищете. Трудно избавляться от эдакой закодированности на Москву, ведь я учился смотреть на родной город с точки зрения провинциалов. Я в Питер выезжал как в затхлый мирок, комплексующий от потери статуса имперского центра. Петербург и задумывался как столица, в этом целостность Северной Пальмиры, особый питерский флер. Москва же – раздувающийся пузырь, уродливое собрание эклектики. Обидно, что вырос-то я в старой Москве, которая сохраняла еще облик русского купеческого города, с усадьбами, уютными двориками, мещанскими милыми уголками. Моя малая родина – Чистые пруды, Мясницкая. Там много доходных домов рубежа позапрошлого и прошлого веков, довольно стесненное пространство. Но я помню дворики на Таганке, на Даниловской заставе (там жила моя бабушка, полуподвальном этаже двухэтажного деревянного домика, в таком же полуподвале, также невдалеке от Данилоского рынка, рос Тарковский…) которые ничем не отличались от «Московского дворика» Поленова (напомню: он писался на Арбате). Вот несколько снимков моей Москвы эпохи 80-х:  
Специально подобрал фотографии с одним мотивом: подворотни. Я вырос в мире подворотен, этот образ «другого мира, скрывающего в конце тоннеля» для меня слишком болезненный. Кто-то вспомнил старика Фрейда… Да, вероятно, это связь с детскими страхами. Но сколько еще «тараканов» в моей голове! И в ваших головах – не сомневайтесь. А вот уличные фото 90-х:  
Здесь Вы видите социальную сторону бытия города. Я тогда уже работал фотокорреспондентом в городской газете "Куранты". Ко мне приходило взросление и… я вливался в мейнстрим, лишался собственного лица. Потом была газета "Семья", командировки, познание глубинной России, в том числе и визуальной среды провинциальных миров. Вероятно, в малых городах я искал облик моей старой Москвы, которая уже ушла. Помню мое первое потрясение от старого Смоленска. Он не «малый город», но в пределах городской стены улочки Смоленска и теперь напоминают, например, переулочки в районе Покровских ворот. Чем я в сущности занимался в командировках: постигал мир глубинной России. В том числе, создавал визуальных образ среды маленьких городков, сел и деревушек. Вот, к примеру, таким я видел город Юрьевец десять лет назад:  
Я был ангажирован фактом: под Юрьевцем родился Андрей Тарковский, в Юрьевце он формировался как личность. Соответственно, и мотивы я искал «я ля «Зеркало». Отмечу важную деталь: снимки постановочные. То есть, я просил детей «встать здесь, сделать это…» Если я уж заговорил по-взрослому, нет смысла паясничать. Недавно я понял, что на самом деле снимал не город Юрьевец, а «город Тарковского», в большей степени воображаемый. Зигфрид Кракауэр эту ангажированность у своей идеи называл «духовной грязью», от которой фотография способна очистить. Если определить строго, городская среда – это природа, застроенная человеком. И естественно, люди, которые в ней обитают. Этот "триализм" «природа-архитектура-человек» и есть главный мотив уличной фотографии. Возьму классический пример из литературы, образ Петербурга в романе Достоевского «Преступление и наказание». Вы не передернулись нервно? Если вздрогнули или почувствовали легкую тошноту, знайте: надо поблагодарить школу, которая пичкала вас гениальным текстом насильно. Две цитаты из «Преступления и наказания» уношу в примечания (18). Здесь же только отмечу: Достоевскому очень важна среда, в которой очутился провинциал Раскольников. Замкнутые пространства, мириады одиноких людей в каменных джунглях, - все это угнетает, стимулирует больное воображение, порождает в конечном итоге отвратительную идею… Занятное соображение (и наблюдение). Фотограф, привычно снимающий городскую среду, попадает в деревню и… снимает ее в том же «ключе», что и город: «шириком» (рассекая пространство), невскидку, динамично. Но у сельской среды иная поэтика, в деревне сам стиль жизни располагает к неспешному созерцанию, к паузам. Надо хотя бы недельку прожить в новой для тебя среде, чтобы хотя бы войти в ритм. Но недельки, как правило, нет… Снова приведу метафору. Летит «Сапсан» или какой-нибудь «Невский экспресс» в окрестностях станции Окуловка. Из его окон пассажиры изредка «фоткают» глубинку. А поставьте себя на место жителя окрестностей станции Окуловка, мимо которого эти «Сапсаны» проносятся по нескольку раз в день, таща за собою «воздушные мешки», раскидывающие коз и даже телят. Ну, как не бросить камень? А можно встать на иную позицию наблюдения: трезво глянуть и на этого человека, и на «Сапсан» - так сказать, отчужденно. И попытаться понять взаимоотношения двух миров, двух сред. А ведь есть еще иные миры и среды: горного кишлака, стойбища оленеводов, зоны строгого режима, поморского села, цыганского табора, восточного базара, православного монастыря, деревни папуасов… Чаще всего мы смотрим на это многообразие из окон своих «Сапсанов», смоделированных по принципу большого города. Мы думаем, что являемся героями «сафари», хотя… Именно потому так похожи репортажи большинства медиа-фотографов. Обычно снятые «шириками», в эстетике «урбанизма», не цепляющиеся за детали, такие существенные: человеческие глаза, лица. Теперь хочу рассказать о двух больших Мастерах, которые посвятили себя уличной фотографии. Первый увлекся «стритом» только в последние годы, второй по сути «улице» отдал всю свою сознательную жизнь. Итак, о первом. Владимира Семина многие считают «живым классиком» - но не уличной фотографии, а сельской среды и среды верующих людей. Мало кто знал, что Семин делал в Нью-Йорке, куда он перебрался около десятилетия назад, но с недавних пор в Сети появился его дневник. С фотографиями и с высказываниями. Мысли как всегда глубоки. Фотографии… некоторые утверждают, они удручающе скверны. Другие поясняют, что осуществляется уникальный эксперимент: мастер выкладывает «сырой», рабочий материал, из которого на глазах всего мира кристаллизуется алмаз. Тема одна: «Нью-Йорк, Центральный парк». В примечания выношу некоторые суждения Семина «сегодняшнего», в сетевом дневнике (19). Семин обещает, что результат будет впереди, сейчас на обозрении «фотографическая руда». «Когда б вы знали, из какого сора растут фотографические шедевры, не ведая стыда…» Подождем. Кто из нас доживет – получит много счастья. Ну, те из нас, кто понимает, что, собственно, такое – счастье восприятия шедевров. На данный же момент я нахожу, что герой эксперимента растерян, переход на «цифру» стал для него шоком, да и вообще такое ощущение, что у человека подрублены корни. Уличные фото Семина я все же привожу его "московского" периода:  
И цитата из Семина того времени: "Что такое для меня фотография, один из её аспектов? Это освоение пространства. Вот оно пространство. Пространство и в ширину, и в глубину. Как его освоить? Как я могу сделать новый шаг?.." (20) Второго фотографа, недавно оставившего мир сей, я бы назвал Рыцарем городского образа. Немного хочу поразмышлять о Сан Саныче Слюсареве, фотографе городской среды. В сущности жанр, в котором работал Слюсарев – натюрморт. Только это особый вид «мертвой натуры», непостановочной и спонтанной (21). Считаю, Сан Саныч совершенно не умел снимать людей. Или страшно не любил это делать. Зато Слюсарев обожал снимать тихую жизнь вещей, всматриваться в детали городского… нет не пейзажа – интерьера! Не уверен, что Сан Саныч и это умел делать хорошо. Но завидное постоянство Мастера, устремленность, упертость нельзя не уважать. На одной из лекций Слюсареву задали из зала вопрос о его отношении к тому факту, что сегодня каждый идиот считает себя фотографом, ведь теперь так просто нажать на кнопку фотоаппарата или сделать снимок телефоном. На это мастер ответил: «Нет ничего проще, чем взять в руку простой карандаш и лист бумаги — но от этого не стало больше хороших художников!» Некоторые фотографии Сан Саныча: 
В творческой жизни у Слюсарева друзья и насмехатели как-то уравновешивались (22). Мне думается, Слюсарев – художник (именно ХУДОЖНИК!) из разряда тех, кто свою жизнь не отделял от искусства. Он не выходил на улицу с фотоаппаратом как НА РАБОТУ. Он так жил – постоянно осмысляя видимость, которая его окружает. Жил в Москве – снимал Москву. Это не я, грешный, который мотался черт знает по каким углам в поисках фактуры… Сан Саныч умел философствовать в своих работах, в словах он был краток и предельно ясен. На вопрос: «А какие сюжеты, возникающие у вас в работах, кажутся самыми важными?» он запросто отвечал: «Городское пространство». Странно… ведь я не люблю работы Сан Саныча, меня они не «задевают». Тогда почему, когда я задумал статью о «стрит-фото» вдруг вспомнился именно он? Ну, и Семин. Есть ведь другие русские Мастера, чьи «уличные» фото входят в мировые антологии. Ответа у меня нет. И самое последнее соображение. Уличная фотография – занятие не совсем творческое. По крайней мере, для меня это рутинная практика, отработка навыков и приемов репортажной съемки в сложных условиях. Заметьте: не случайно я применяю спортивную терминологию (или, если вам угодно, слова из сленга охотников и военных). Фотографу необходима хорошая физическая форма, жирные и хилые фотографы значительно проигрывают в ряде ситуаций стройным и крепким. Ну, и «глаз» так же полезно тренировать. Вообще, я считаю так: «стрит-фото» - полезное для здоровья занятие. Уже хотя бы потому что ты двигаешься, а не валяешься перед ящиком на диване. В движении – жизнь. Ну, е если у тебя еще и «фотки» получаются – это вообще целая академия (23). Геннадий МИХЕЕВ В качестве "довеска" - несколько "уличных" фотографий лета 2010-го: 
Примечания и дополнения: 1. Кроме Кольцевой линии, где интуристам позволяли снимать даже в годы Холодной войны. А вот большие проблемы могут возникнуть на вокзалах. Там специфические порядки, ибо «полиция на транспорте» - самостоятельная структура. 2. Пробовал снимать в Питере http://genamikheev.narod2.ru/mashina_vremeni/topor_raskolnikova/ . Мне показалось, петербургский менталитет еще более лоялен к снимающим, но сами ленинградцы утверждают, что в Северной Пальмире слишком непростая криминальная обстановка и появляться в некоторых злачных местах с камерой чревато потерей оной. 3. http://photo-element.ru/philosophy/street/street.html Наиболее удачны, на мой взгляд, мысли Антона Вершовского о современном положении уличной фотографии: «…В начале XXI века, практически одновременно с появлением всемирного информационного пространства, способного в принципе обеспечить доступ к каждой отдельно взятой фотографии миллионам зрителей – произошло лавинное увеличение числа людей фотографирующих, и в меру этого интересующихся фотографией. Цифровой фотоаппарат стал необходимым атрибутом практически каждого горожанина, а Интернет предоставил всем заинтересованным фотолюбителям возможность публикации своих произведений, возможность писать и получать отзывы на них, и, в результате – формировать групповое мнение и критерии восприятия. Этот процесс, как бы дико это не прозвучало, затронул и художественную фотографию – во-первых, многие профессионалы стали ориентироваться на новые недвусмысленно выраженные критерии, и, во-вторых, художественная фотография, окруженная практически непроницаемым заслоном из миллионов однотипных снимков и мнений миллионов фотолюбителей – практически потеряла возможность пробивать путь к своему зрителю. Отрыв художественной фотографии от массового зрителя сейчас огромен и почти непреодолим, а ведь именно «масса» всегда была поставщиком гениальных единиц, способных к творчеству и восприятию. Сейчас же эти потенциальные гении вполне счастливы в многочисленных Интернет-фото-сообществах, - производя и вбирая в себя неисчислимое количество снимков золоченых куполов, фиолетовых закатов и розовых задниц… размыта граница между стрит- и жанровой фотографией; однако, несмотря на сходство и даже родство - между ними существуют и различия. Жанровая фотография (как и репортажная), упор делает на событийной, точнее - на сюжетной стороне изображаемой сцены. Одна из целей жанровой фотографии - выделение характерных особенностей, объединяющих те или иные социальные или этнические группы… Стрит-фотография, напротив, делает акцент на визуальной стороне снимка; восприятие ее как жанровой зарисовки обычно неполно, поскольку не учитывает визуальные связи, складывающиеся в некую метафору, в новый, более высокий план изображения». |
Библиотечка
(книги о фотографии для чтения на мобильных устройствах в формате FB2; для начала скачивания достаточно кликнуть на названии либо на иконке внизу этой страницы):
|
