Ловцу частичек бытия

Выход в естественный свет

До сей поры, если не учитывать рассеянный свет из окна в неудачном «натюрморте с водкой и селедкой» (кадры 53-58) мы использовали искусственное освещение в довольно комфортных условиях. На улице будет сложнее, ибо наши манипуляции с освещением будут стремиться к нулю. Так же нам сложно будет организовать «правильный» фон.

Прежде чем вынести наш стаканище на большую прогулку, давайте-ка в условиях студии ознакомимся с еще одним свойством нашего объекта. Дело в том, что стеклянные предметы часто являются не только объектами или средами, но и преломляющими линзами, порой очень причудливо преображающими реальность. В каком-то смысле, все стекляшки – «эффектные фильтры», придающие оригинальному изображению черты неправильности. Вот модель приблизила стакан к своему лицу:

80 

Мы наблюдаем трансформированный, изуродованный как в кривом зеркале (в комнате смеха) глаз. Отмечу один современный тренд: это раньше павильон с кривыми зеркалами назывался комнатой смеха, теперь почему-то подобные заведения принято именовать комнатами ужаса. Извините, что отвлекся, но эту культурологическую метаморфозу считаю существенной. Все дело в ожидании, и замена смеха на ужас – маркетинговый трюк. Ужас лучше продается. На данном временном отрезке… Кто готов поспорить – пусть глянет на шорт-листы «Уордпрессфото» последних лет.

Повторю тот же сюжет, изменив план на более крупный:

81 

Искривление реальности делает мир странным. До определенного момент простенький эффект заставляет работать воображение, вводя в легкий шок.

А вот черно-белый вариант:

82 

Думаю, «телесность» (я имею в виду информацию о цвете кожи) здесь даже не вторична, а третична или четвертична. Наш взор прежде всего притягивает глаз. Но стакан-то теряется, он играет роль лишь преломляющей среды, линзы.

Еще один вариант, иронический:

83 

Вообще, на мой взгляд, получился забавный шарж. Хорошо ли это? Ну, в данном случае все зависит от поставленной задачи. Наша задача, съемка стакана, обошлась бы и без этого сюжета. Но, повторюсь, я всего лишь наглядно продемонстрировал преломляющие и трансформирующие свойства прозрачного объекта.

А вот интересно: как вы отнесетесь к человеку который таскается со стаканом по разным общественным и, а то и злачным местам и старательно его фоткает? Практически, маньячит… Само собою, много снимающий человек отнесется нормально, равнодушно. Но много снимающих (простите за каламбур) немного, поэтому основная масса населения на чувака со стаканом будет смотреть как на кретина (это минимум). Но давайте рассудим: фотографы сплошь маньячат – потому как все время снимают что-то непонятное, выбиваясь из серой размеренной массы. Что делать – такое искусство фотография, что в съемочный период фотографу приходится пребывать на миру. На миру только смерть красна – а вот сомнительные манипуляции с какими-то стаканами – это уже нечто не слишком приличное. По мнению обывателей, конечно.

То есть: фотографы – те самые чуваки (и, простите, чувихи), которые постоянно нарушают привычный ход вещей. Если снимающий человек фоткает закат, птичку, киску, листочек – это все понимают. Потому что данные красоты фоткают все, даже дети и полицейские. А вот всякие такие стаканы, а вкупе и другие пошлые предметы по идее обывателя фоткают только маньяки. Типа фетишисты.

Я, конечно, не от балды зацепил данную тему. Дело в том, что проблема многих снимающих – преодоление робости. Вы часто видите на лице у снимающих (на людях) граждан идиотские улыбки. Они не идиоты. Просто, они стесняются, маскируя свою нерешительность улыбочками. Научиться сохранять каменное выражение лица – одна из целей человека, желающего стать фотографическим докой. Но это еще не все. Надо быть тонким психологом и знать, что в определенный момент, если людям, которые попали к тебе в кадр, не нравится, что их снимают, надо улыбнуться – возможно, даже идиотски. Или оскалиться. Или изобразить излишнюю деловитость. Короче: фотограф рано или поздно становится хорошим психологом. Инстинкт самосохранения…

Итак, выходим из искусственного света в естественный. Для начала стакан помещу у корневища дерева:

84 

Здесь заметить хочу, что голубизна объекта по контрасту с серым очень даже выигрывает. К тому же грубая фактура коры подчеркивает легкость, прозрачность, даже зыбкость стекла.

А теперь поставлю стакан на голую землю:

85 

Контраст «голубое-коричневое» еще более подчеркивает красоту нашего объекта. Ну, посмотрите, как тот же кадр выглядит в бесцветном варианте:

85а 

Да… я совсем забыл, что существуют варианты компоновки. Поскольку наш объект продолговатый, естественное его положение – вертикаль, я интуитивно компоновал вертикальный кадр. Но сейчас вдруг сотворил горизонталь… Разве это правильно? А все зависит от того, что вы хотите сказать. Так, мы может тянуть очень коротенькое слово (например: ч-ч-ч-ч-о-о-ор-р-р-рт!), чтобы… а для чего? Да, просто, насладиться самим звучанием! Или, полезно порой делать многозначительные паузы между словами. В визуальных языках (на мой взгляд, язык фотографии – одна из разновидностей визуальных языков) мы оставляем пространство для того, чтобы подчеркнуть особенности объекта. Кадр 85: нежный, тонкий, хрупкий стакан в хаосе развороченной земли. Земли много, она занимает львиную долю плоскости изображения. Стакан зажат уродливым окружением, что подчеркивает достоинства предмета.

Давайте снимем «интуитивно вертикально»:

86 

Все стандартно. Впрочем, и в № 85 так же все стандартно. Неинтересно.

Теперь об относительности красоты. Я уже не в первый раз говорю о том, что всякая красота – величина переменная. По отношению к голой земле стакан весьма мил. А вот, корни, кора деревьев (фото 84) так же определенно красивы. Мы еще далее будем говорить об ахитипичности нашего восприятия и узнаем, что для нас «дерево» - это некий глобальный символ. В отличии от пошлого стакана, который так же почти символ, только не очень-то и глобальный. Но все же стакан с невзрачном окружении весьма красив. А поместим внутрь нашего объекта обычный листочек:

87 

Прост листочек, но внимание именно на него. Яркое цветовое пятно? Занятная форма? И то, и другое, но главное: для нас осенний лист – символ. Путь и пошлый, но именно что знаковый объект.

Или другой вариант того же сюжета:

88 

Листья на заднем плане, они размыты… но взгляд сразу выхватывает соцветие ромашки. И заметьте: в кадре 87 лист в стакане выглядит все же нелепо, в снимке 88 ромашка вполне органична. Как минимум она расположена ненавязчиво.

А вот сейчас позволю себе поэтическое отступление (простите, не могу удержаться). Поэты немало написали стихов про бокалы, кубки, чары. А вот про стаканы что-то не пишут. Недостоин стакан высокой поэзии? Низкая поэзия (частушки, юмористические четверостишия) – это да. Потому что стакан – неотъемлемый герой нашей жизни. А все же приведу стихи:

«Зачем я?..» - думал таракан на дне стакана.

И молча он вино лакал, глядя туманно.

В каюте старый капитан присел устало.

В сухой руке дрожал стакан с тем тараканом.

И их корабль погибал в штормящем море.

«За что же так?!» - почти кричал старик от горя.

Акула, медленно приплыв на запах крови

В глаза погибших и живых глядела с болью.

«За что же их…» - с акульих уст вопрос сорвался.

А океан шумел вокруг, не унимался.

И лишь погасли две звезды на небосклоне.

Того, что это знак беды никто не понял.

В стихотворении стакан – не герой, но предмет связующий. В фотографии стакан тоже редко является сюжетно важной деталью. Хотя и частенько присутствует в кадре. Мы постоянно в процессе съемочной эксплуатации стакана вынуждены бороться со стереотипом: ну, не может пошлая склянка являться объектом эстетического восприятия! С бутылкой водки он прекрасная пара. С селедочкой, с огурчиком тоже дружит. А вот – с высоким…

Снова соотнесем стакан с корой дерева:

89 

Здесь наш герой смотрится инородным телом, случайностью. Короче, нерганично. Я бы еще хрустальный фужер в расщелину дерева сунул. А если так:

90 

Прямо инопланетянин какой-то. Однако, замечу: все же именно стакан здесь является сюжетно важной деталью. Просто напомню задачу: снять стакан, чтобы победить в «виртуальном конкурсе стакана». Кто судьи? А, вы, кто же еще...

Форма, цвет, фактура: таковы свойства любого объекта. На данном снимке строгая форма стакана контрастирует с разнузданными, вольными, сумбурными формами живой природы. Голубой цвет тоже контрастирует с цветами осени. Ну, и фактура – гладкая стеклянная поверхность – смотрится абсолютными противопоставлением фактурам леса. Стакан – антипод природы? Естественность жизни и искусственность предмета?

А, поменяем-ка ракурс, возвысив (в прямом смысле) наш объект:

91 

Здесь стакан уподобляется деревьям, стремящимся ввысь, как бы заимствуя их свойство. По традиции лишим изображение цвета:

91а 

Трудновато различим наш герой… Хотя, все же различим. По крайней мере, инопланетянином не кажется, а даже вполне органичен. Хотя, сам сюжет абсурден. Знаете, почему: мы в лесу встречаем валяющиеся пустые бутылки. Эти склянки – бич русских лесов. А тут – чистенький, холеный стакан… Непривычно.

Принизим стакан при помощи ракурса:

92 

Полная, простите, лабуда. Даже глазу не за что зацепиться. О, «зацепиться глазу»?.. Чем мы в студийных условиях «глаз цепяли»? Контентом!

Давайте-ка наполним стакан… нет, не жидкостью. А вот, чем:

93 

Красиво? Фон мешает. Меняю план:

94 

Вероятно, в студии, когда есть возможность подсветить контровичком, вышло бы красивее. Но на природе мы будем использовать естественные условия и привычную среду. Кстати, о среде. В кадре 93 она присутствует, в 94-м ее почти нет. Для чего тогда я стакан «выгуливал», если среды-то нет?

А посмотрим, как это выглядит в ч/б:

95 

Очень уж неприятно темные сердцевины ромашек. Ну, а в остальном… исчезновение голубизны – и стакан просто потерялся. Вот интересно: а если бы стекло было без оттенков?

Совершаю решительное действо: помещаю объект в стихию:

96 

Вы наверняка даже и не поняли, что это за фон. Но пока не в этом дело. Само расположение объекта в кадре - нормально? Я, к примеру, не знаю. А чтобы узнать, покрутим. Поставим стакан вертикально (не в жизни, а в кадре – в жизни-то он лежит):

97 

Наклоним вправо:

98 

«Опрокинем»:

99 

Что-то не то, все равно не то… Как ни кручу, нет какой-то «изюминки». Да, забыл про среду сказать. Это река, стакан лежит в прибое от невеликих волн. Ой! Накатила волна помощнее других. Выскочил из стакана один цветок:

100 

Вот он, «образ»: в замкнутом сосуде прекрасные создания, им там тесно – но одному удалось выбраться на волю… Сюжет! Разве он о стакане? Конечно: именно о стакане, только емкость выступает в отрицательной роли… ну, не темницы, конечно, но – тюрьмы, что ли. Беспорядочно теснящиеся прекрасные создания – как мятущиеся души. Говорят, настоящих злодеев могут сыграть только великие артисты – героя сыграет и бездарь. Наш стаканище – гений? Да нет – только лишь объект, который мы согласно своей воле организуем в пространстве… Впрочем, может только я один так думаю. Другой скажет: «Да накидал ромашек в стакан – и представляет… драму».

Но здесь я обязан отметить особенность любого визуального образа. Он, образ, не описывается словами, я вообще зря сейчас про «тюрьму» наболтал. Есть теории, что праязык человеческий зиждется именно на визуальных образах, а словесное облачение – лишь капсула для передачи информации между людьми. Вербальный язык значительно обедняет мысль, а то и искажает. «Мысль изреченная есть ложь». На самом деле, фотография способна более точно донести то послание, которое автор желает сообщить зрителю. Именно поэтому язык фотографии как разновидность визуальных языков – прекрасное средство, которое человечество почти два столетия использует для того, чтобы передавать чувства, ощущения. Но не мысль. Эмоции – вот что «конек» для творческой фотографии. А все эти «концептуальные извращения», когда во главу угла ставится идея… в общем, не для фотографии они. Снова вспомню свое фиаско с натюрмортом «водка-стакан-селедка». Какое там место чувствам? По крайней мере, высоким…

Поменяю ракурс, чтобы была еще и перспектива за стаканом, открывалось пространство:

101 

А как это выглядит в бесцветье? Поглядим:

102 

Для сюжета я потери не вижу вообще. Знаете, почему: здесь уже идет рассказ на уровне знаков: «цветы», «сосуд», «стихия». Какого цвета эти объекты, неважно. И даже более того: поскольку с данном сюжете стакан играет отрицательную роль «заточителя», даже хорошо, что он нейтрален по цвету. Голубой сосуд вызвал бы симпатию.

А поменяем-ка снова наклон:

103 

Если стакан наклонен вправо вниз (фото 100), это усиливает ощущение «текучести», цветы как бы сами выскакивают наружу. Если наклон вправо вверх (фото 103), мы уже психологически (точнее, согласно визуальному опыту) ощущаем трудность «исхода» узников. Этот примитивный прием усиливает напряжение в кадре, добавляет ощущение тяжести. Неприятен этот кадр, вот что я скажу. А вот фото 101 – образ открытого пути к свободе. И психологически как-то легко воспринимается фотография. Позитивно. Может, вы думаете иначе. Но сейчас на простом приеме я показал, насколько нюансы могут отвратить зрителя от конкретной фотографии. Причем, зритель и понять-то не сможет, отчему данное произведение ему противно. Еще раз (просто всмотритесь): № 101 – кадр приятный для глаза, № 103 – кадр отталкивающий для глаза.

А истина вот, в чем: мы строим кадр в зависимости от того, ЧТО хотим сообщить зрителю. Вероятно, у нас есть желание и напрячь людей… Вот так и «докручиваются» сюжеты.

Однако, продолжим. Давайте-ка, погрузим стакан в еще одну среду:

104 

Это река, легкий такой прибой. Смазанность движения пузырей (читай – воды) создает иллюзию движения фона, что подчеркивает мнимую незыблемость нашего героя. Но что-то лично мне здесь неприятно… ага: коричневатый цвет воды. Ну, не доставляет мне удовольствие созерцание эдакой бяки! Хотя, по идее, голубой по контрасту с коричневым обязан смотреться более, что ли, «возвышенно». Ладно – переведем в ч/б:

105 

Графичность сюжета (напомню, у всех изображений, переведенных в ч/б, в редакторе я поднимаю контраст) не спасает стакан. Потому что он теряется на фоне, пусть и анекдотичного, но все же буйства стихии. Простите, но произведу манипуляции с цветовыми каналами:

105а 

По сути, я приглушил красный и усилил синий. Ну, и еще довольно значительно усилил контрастность. И что получилось? А то, что стакан наш, хотя и в гармонии с фоном, все же теряется. Трудно, трудно найти золотую середину. И нужно ли, ежели все знают, что на вкус и на цвет товарищей нет? Та-а-ак, какая, говоришь, «середина»? Золотая… Значит, в изображении желательно присутствие цвета приближенного к «золотому»? Не за то ли мы так любим снимать осень?

Хочу вернуть вас ненадолго к первой части наших опытов, а именно, к открытию психологической гармонии между голубым стакана и желтым (золотым) искусственного освещения (например, кадр 19). Это вечный, архетипичный мотив, обыгрываемый, например, в «Данае» Рембрандта. Или в  «Данае» Тициано Вичеллио. А вспомните, как много желтого и голубого на полотнах Ван Гога. Впрочем, на мой взгляд, оглядки на живопись в писании про фотографию – признак дурного вкуса. Или нехватки знаний в области истории светописи. Изобразительное искусство, а вкупе и всю визуальную культуру человечества изучать, конечно, стоит. Но НИЧЕГО хорошего не выйдет, ежели мы начнем оценивать фотографические снимки с точки зрения живописи или графики.

Кстати. Поглядите на досуге репродукции полотен Винсента Ван Гога «Ветка цветущего миндаля в стакане» и «Роза в стакане». Или «Черемуху», а так же «Утренний натюрморт» Кузьмы Петрова-Водкина. Надеюсь после просмотра вы поменьше будете потешаться над авторами, так нещадно эксплуатирующими тему стакана. Потому что стакан – вполне, на мой взгляд, интересный для визуального-эстетического изучения объект. Но это так – для общего развития.

Снова посмотрим на нашего бедолагу в контексте живой природы:

106 

Разве не очаровашка? Конкретно в этом снимке он будто сакамуллировал голубизну небес. Вспоминается Бараташвили: «В жертву остальным цветам голубого не отдам…» И снова помещаю объект на кору дерева:

107 

Хоть застрелите, нравится мне данное сочетание. Клац по кнопочке исключения цветности…

107а 

…и фотография уже совсем о другом. Она, скорее, о мире за стеклом.

Мир за стеклом? Мы же в начале этой главы уже вспоминали, что можем использовать нашего бедолагу в том числе и как трансформирующий фильтр:

108 

Дно у данного экземпляра слишком испещрено неровностями – потому наблюдается чрезмерное искажение. Но тоже ведь вариант. Впрочем, данный прием используется нередко, так сказать, мы имеем дело с заезженным штампом.

Снова играем в теорию относительности:

109 

В сюжете с грибами стакан, ну совсем нелеп. Сразу понимаешь заложенный в слово смысл: «не-леп» - как «не к месту прилепленный». Пресловутая «лепота» - «слепленный как надо». В № 109 даже цветовой порядок «желтое-голубое» не спасает сюжет. Нелепо – и все тут.

А вот стакан на мху:

110 

Уже теплее. Почему? Нет отвлекающих внимание деталей. Поменяем план:

111 

И посмотрим еще вариант вертикального построения кадра:

112  

Здесь я просто хочу напомнить: надо стараться «примерять» и горизонтальную, и вертикальную компоновку сюжета. Мне лично нравится вариант 111. Я уже объяснял ранее, почему: горизонтальное расположение кадра подчеркивает значимость вертикали (в нашем случае – стакана). Да и само расположение дна стакана, вне «правила трети», мне почему-то приятно.

А посмотрим-ка на сюжет вне цветов:

111а 

Знаете… по-моему, неплохо. Потому что у мха интересная фактура, да и ч/б вариант подчеркивает гладкую фактуру поверхности нашей стекляшки. И стакан, работая как линза, и среда, довольно интересно преобразили вид мха.

А еще можно своеобразно повторить кадр 108:

113 

И здесь мох смотрится очень даже интересно. Вот, что значит подходящая фактура. Это зеленой буйство пребывает в цветовом и фактурном диалоге с холодом стекла.

Добавляю цветной, диссонирующий элемент:

114 

Конечно же, все внимание теперь к цветку. Вновь мы по сути повторили сюжет «прекрасное создание взаперти». Вид сверху. А вот и вид сбоку:

115 

Сама идея, вероятно, глуповата. Но хорошо, на мой взгляд цветовое соотношение, вновь «голубое и золотое». Как там у БГ: «Если бы я был художником, то я бы нарисовал нас как зеленые деревья и золото на голубом…» Ну-ка: что мы увидим вне информации о цветах:

116 

Как видите, цветка практически не существует. Есть некий намек на цветок (возможно, и в этом можно найти смысл), но сюжетно важной деталью становится именно стакан. Разве не это являлось моей целью?

Вернемся к цветному варианту:

117 

Вы зададите вопрос: а чем кадр 117 отличается от 115-го? Нюансами. На 117-м чуть больше коры дерева. Мы имеем в кадре практически четыре объекта: стакан, кора дерева, цветок, зелень на дальнем плане. Эдакий своеобразный «визуальный контрапункт» есть основа изобразительной композиции. То есть, мы располагаем в плоскости изображения объекты, исследуя их «отношения». Извините, что использую музыкальный термин, на самом деле контрапункт – искусство сочетания разных звучаний. Проблема в том, что в творческой фотографии для обозначения «созвучия визуальных образов» придумано только слово «компоновка», которое не слишком приятно для слуха (чересчур уж технологично). Лично я слишком даже часто вспоминаю о «контрапункте образов».

Очень люблю производить с цветными изображениями при помощи графического редактора следующее действо:

117а 

Что я сделал: усилил синий канал и ослабил красный. Все просто. И к чему это привело: к акцентированию внимания на том объекте, который мне как раз хочется выделить. Произведем противоположную манипуляцию, то есть, усилим красный, ослабим синий и чуточку добавим зеленого:

117б 

Как видите, стакан теперь вторичен, цветок - первичен. Хорош ли сюжет с точки зрения «художественной фотографии»? А, пожалуй что – нет. Снова – нелепо…

Поступлю примитивно – просто сниму объект на фоне осеннего ландшафта:

118 

Простенько, без изысков. Но как-то приятно смотреть – особенно после моих искусственных изысков. Вспоминается истина: все, что естественно – то небезобразно! И даже не пришлось изменять фактуру поверхности стакана при помощи искусственной росы. Знаете, почему: размытая в «боке» пестрая листва, видимая сквозь стакан, и сама воспринимается как фактура.

Да, вспомнил: мы еще не смотрели сквозь наш стаканище на солнце:

119 

Конечно, не мог воздержаться, от напыления влаги… Игра света в стекле – почти всегда любопытное зрелище. Но ловля этой игры – занятие непростое в техническом плане. В данном сюжете очень высок контраст. Да, стакан действительно стал «стаканищем», вырастающим из земли. Как-то страшновато даже. А попробуем-ка впервые применить подсветку при помощи фотовспышки:

120 

Знаете, что пропало: художественный эффект. А именно, недостказанность, тайна. Все слишком четко. Вот, почему старперы любили говорить: «Настоящий мастер должен уметь все снимать без блица…» Но все же одну из будущих глав я обязательно посвящу искусству выразительности при помощи вспышки! Нельзя отказываться от средств, дарованным нам человеческим гением.

А переведем этот кадр в ч/б:

121 

Все же интереснее. То же самое сделаем со снимком 119:

119а 

Мне лично эти полутона приятнее. Я знаю, почему отказ от цвета в данном сюжете оправдан: голубое небо голубее нашего стакана. Объект блекнет. А внимание мое концентрируется на капельках на стакане, «типа росе» (а, кто кроме нас знает, что это не натуральная роса…). И еще: вспышка (направленная) убивает объем.

Сниму стакан на фоне дерева:

122 

Делаю это намеренно. Нам еще предстоит познакомиться с этим деревом поближе.

Ну, а теперь скоренько так попутешествуем со стаканом по центру Москвы, посмотрим, как наш объект будет выглядеть, так сказать, в контексте. Для начала через стакан снимем надпись:

123 

Поставим бедолагу в лужу:

124 

Ну, а теперь поглядим на храм:

125 

Как-то не очень. Сменим план:

126 

Используем стакан как искажающий фильтр (стакана в кадре как такового нет – есть только трансформирующая стеклянная поверхность):

127 

М-м-м-да… кажется, мы уже снимаем не стакан, а храм. Объект достойный, однако, отвлекаться не след.

Сменим объект, с которым наш стакан вынужден будет пребывать в визуальном диалоге:

128 

Ну, не очень. Чуточку больше уделим внимания стакану, а бессмертное творение Церетели пусть будет «как бы случайно»:

129 

Да, стакан не в резкости. Зато мы наблюдаем кусочек старой Москвы. Правда, изуродованный… Какой-то даже фотоплакат: «Получите дозу искусства!»

Вспомнил, чего еще я не делал: я не снимал стакан на фоне иного стеклянного объекта. Восполним пробел:

130 

И все внимание – узорочью потрескавшегося стекла!

А вот в нашем стакане появились люди:

131 

Полный разброд. Что не так? Ага… ракурс! В этом ракурсе много внимание оказано цветам, да и вообще в кадре немало лишних элементов.

Меняем ракурс, «возвысив» испытуемого:

132 

Хорошо ли, что мы храм «раздвоили»? Не знаю… а то, что птичка попала в кадр – удача. Но – тоже штамп.

А теперь сюжет с двумя вариантами фокуса. Сначала – резкость по храму:

133 

Теперь – по стакану:

134 

В кадре 134 я диафрагму прикрыл до 22 (при этом выдержка увеличилась до 1/15 секунды). В кадре 133 диафрагма – 10 (выдержка – 1/100 секунды). Какой кадр более выразителен? Думаю, 134-й. Но в деталях сидят и Бог, и бес. Увеличив глубину резкости, я сделал четкими автомобили, ко