… не пустые словеса. Применительно к творческой фотографии, если Вы занимаетесь темой, все у Вас будет в конечном итоге настроено на реализацию проекта. Главное - не упасть духом в моменты, когда ничего не получается и все валится из рук. Кризисы переживают все, но по-разному. Гении - такие же слабые люди; и они не выдерживают испытаний и по-всякому обрывают свой творческий путь.
Не сомневаюсь, что при репортажной съемке на изменения ситуации желательно реагировать мгновенно. Но мир светописи гораздо обширнее, и в нем есть ниши в том числе и для личностей созерцательного типа. Я особо настаиваю на данном утверждении именно потому что частенько слышу: "Коли ты тупой и вообще тормоз - в фотографии тебе ловить нечего!" В репортажной фотографии, может быть, да. Но есть та же пейзажная фотография, где надо уметь вдумываться, ждать нужного состояния среды, подстраиваться под условия освещения. В творческой фотографии находятся места носителям разных темпераментов. А вот места ученым педантам там крайне немного. Но оно таки есть - кто-то ведь должен с умным видом рассуждать и демонстрировать доскональное знание предмета. Из плохих вин иногда поучается отменный уксус. Конечно же, важен вопрос: а в какой момент происходит творческий акт в фотографии? Ведь нет более высокого занятия в среде людей чем созидание - оттого мы так и «больны» этим вопросом. Вынужден Вас разочаровать: это происходит в ЛЮБОЙ момент - даже независимо от того, снимаешь ты или спишь зубами к стенке. Творческий процесс в фотографии не сильно отличается от такого же процесса в поэзии или в музыке. Результатом все равно будет произведение, ФОРМА. Хотя, переживание экспозиции, когда ты посредством фотокамеры как бы сливаешься с бытием, - довольно мистическое ощущение (для тех, кто понимает, конечно). Те из фотографов, кто мотается по миру в поисках классной фактуры, люди с одной стороны счастливые. Столько нового видят, постигают, познают. Творцы ли они? Некоторые, вообще говоря - да. Тот же Картье-Брессон немало таскался по миру. Но в значительной степени творчество тревел-фотографов - научное, они открывают для себя и для нас новые миры. Ну, или раскапывают нечто свежее о мирах старых. Они просвещают как себя, так и публику. Интересное занятие - особенно когда тебе еще и денежку платят за то, что ты удовлетворяешь личное любопытство! А художественная оценка произведения - довольно коварный процесс. С одной стороны, если фотография "цепляет" без пояснительных слов, она великолепна. Еще лучше, когда ты не интересуешься, где и когда ЭТО снято. Но, с другой стороны, для зрителя важно и ЧТО изображено. В начале этой книги я раскрыл данный феномен на примере личности Че Гевары и его прижизненного и посмертного фотопортретов. Причина неоднозначности такова: только в искусственных условиях лаборатории можно выделить из произведения эстетическую составляющую. На самом деле, как уже говорилось, ценностный букет пышен, и мы обычно творим сразу в нескольких плоскостях. Именно поэтому творчество в светописи происходит не только в момент съемки. Ведь есть же у нас некая духовная жизнь, вовсе не пересекаемая с любимым занятием! А уж что Вы передаете произведению, что задвигаете "скелетом в шкаф" - Ваше личное интимное дело. Руководствуясь определенными целями, Вы попадаете в определенное место в нужное время - и это так же часть творческого процесса. В свое время Ансель Адамс называл негативы "нотами", а фотографическую печать - "исполнением". Так же и процесс пост-обработки в цифровой фотографии - своеобразное творчество (тот самый шестой пункт "формулы креатива" о придании форме задуманных очертаний). Я ранее назвал "нотами" реальность, а "исполнением" - работу фотографа. На самом деле речь идет лишь о красивых метафорах. Я к чему веду: нет смысла рассуждать о том, где этот "божественный акт творения" происходит. Сами авторы, вообще говоря, этого не знают, а задумываться о том, почему ты можешь, к примеру, передвигаться на двух ногах, даже вредно. Споткнешься и рассмешишь окружение. Просто, невозможно творить, не любя это дело. Всякая деятельность полна противоречий, и они - скрытые механизмы творения. Я, кстати, уже говорил об этом выше, а так же напоминал о существовании такой силы бытия как диалектика. Так вот, у творчества имеются свои противоречия, и они четко прописаны в книге Е.С. Громова "Художественное творчество" издания 1970 года. Противоречия таковы: - между созиданием и разрушением (противоречие конструктивного и деструктивного) - между абстрактным и конкретным (столкновение мышления и интуиции) - между полетом фантазии и разумным самоограничением - между реальностью и идеалом (сосуществование физического и духовного бытия) - между творческой и мирской деятельностями. Георг Фридрих Гегель в своих "Лекциях по эстетике" в деятельности художника особо выделял противоречие, которое существует между гнетом обыденности и Царством Духа. Но, может быть, кто-то из вас диалектику учил вовсе не по Гегелю? Любопытно, что Гегель (в тех же "Лекциях по эстетике") полагал, что основой процесса одухотворения является сведение трех измерений к плоскости. Это заблуждение, что в светописи мир как бы сам творит свою копию на фотографическом приемнике. Да: придуманная человеком техника автоматизирует процесс, но мы вполне можем, например, зарисовать изображение предмета посредством камеры обскуры. И это так же - творческий процесс, ведь и рисовать по проекции можно по-всякому, используя личный дар. Собственно, данную технику применяли некоторые художники эпохи Ренессанса. Ну, да: специалисты считают камеру обскуру предтечей светописи. Однако, среди людей есть немало поклонников окаменелостей, которые не только коллекционируют останки животных и растений, умерших миллионы лет назад, но даже получают от их созерцания эстетическое удовольствие. Они с уверенностью скажут: светопись - лишь частный случай запечатлевания прошлого. Посмертные маски, отпечатки, автографы - целый мир, над которым царствует муза Мнемозина. Авторское начало только портит документ, лишая потомка, который будет влюблено пялиться на откопанный а анналах объект, удовольствия непосредственного созерцания "посланца былых времен". Артефакты обладают «аурой», сиянием духа, вне зависимости от того, знают зрители имя его автора или нет. А мы здесь, понимаешь, тщимся высказаться, душу излить... Снимая, мы вольно или подсознательно используем фильтры, трансформируем "чистое" изображение в соответствии с личными идеей и замыслом. Даже пресловутый "Инстаграм" подсовывает набор фильтров. Правда, они нам навязчиво предлагаются владельцами ресурса, нивелируя творческие потенции миллионов под некий "стандарт мобилографии". Для чего? Читайте учебники по маркетингу и Марксов "Капитал". И все же мы самовыражаемся. У Гегеля есть принципиальная идея: прекрасное в природе - отражение прекрасного в искусстве. Мы оцениваем явления природы как АВТОРСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ. Ганс Георг Гадамер утверждал, что "наши глаза воспитаны на определенной культуре", они уже имеют "фильтры" отсеивающие то, что наши явные или подспудные учителя считают несущественным и пустым. Помните мой поэтический пассаж про камешки, расставленные таблички и океан? Давление авторитетов, или сила, которую психологи называют "позитивным большинством" - фактор значимый. Мы, увлекшись светописью, ступаем на неведомую для себя территорию, и подспудно ищем проводников-наставников. Для кого-то это - люди, иной опирается на книги, а большая часть фотолюбителей теперь находит опору во Всемирной Паутине. Многие набредают на "яндекс-фотки", созерцают "зал славы" и думают: вот он, идеал, к которому следует стремиться! Фиксирующие несомненные красоты природы - тоже своеобразные исследователи. Им только невдомек, что на самом деле они исполняют роль обычных технических фотографов. Хотя, элемент "диалектики по Гегелю" в деятельности творителей красивых фотооткрыток есть. Они даже могут заслужить высшей похвалы: "Господи, прям как картина!" Светопись же (подчеркну: гениальный немец жил в эпоху, предшествующую изобретению фотографии) - то средство, при помощи которого человечество может непосредственно общаться с природой (ранее я называл ее Универсумом), минуя "духовную грязь" (о которой так же говорилось выше). Но здесь я начинаю повторяться, ибо на тему контакта фотографа с реальностью мною уже немало сказано. Творческий процесс в фотографии подобен существованию в мире грез. По Зигмунду Фрейду "снотворчество" - пластическое изображение абстрактных понятий. Снимающим людям очень неплохо известно, насколько приходится чутко реагировать на изменения ситуации во время съемки. Так же наше сознание "гуляет" по фрагментам реальности во время сна. Прогулка удивительна, и, кстати, умел имитировать грезы Андрей Тарковский, за что на Западе его именовали "кинорежиссером снов". Всякий снимающий человек поймет, о чем я говорю: это чувство внутренней свободы, которое испытываешь, когда снимаешь для души, а не по заказу или необходимости, действительно подобно ощущениям, сопутствующим сновидениям. Между прочим, наши сны преимущественно черно-белые. Схожесть снимков в оттенках серого со сновидениями - одна из скрытых причин особой прелести ч/б. Если Вам не лень, взгляните еще раз на фотографии, представленные в этой книге. Не покажется ли вам, что изображения походят на фрагменты снов? Именно поэтому в фотографиях так много аллегорий, символов, архетипов. Или я подспудно осуществил отбор, "расставил для Вас таблички"? Хорошо... посмотрите в этом ракурсе на фотографии, которые любите Вы. На мой взгляд, близость поэтики светописи к миру сновидений - фактор ключевой. И творческий процесс фотографа - именно что поиск СООТВЕТСТВИЙ мира, который живет в его (в твоем) подсознании с реальным видимым миром. Однажды, впервые побывав в городе Касимов, я был необычайно удивлен, ибо я узнал город, не один раз приходивший ко мне во снах - еще с детства. Иногда совпадали даже детали, например, старинное кладбище, или заброшенный Богявленский храм с Старом посаде, или мавзолей Шах-Али-Хана. Всякие смягчения изображения, "сфумато", намеренная нерезкость - тоже имитация сна. Хотя, излишне эксплуатировать данный прием все же, наверное, не следует. Но каждый автор ведь решает для себя, каким приемам в своем искусстве он будет отдавать предпочтение. Главным достоинством фотографа я считаю "чувство зыбкости бытия", ранее я его назвал пластическим чувством. Здесь мы приходим к еще одному противоречию творчества, особо обнаженному в светописи. Сама культура требует от автора и зрителей постоянства и твердости. Однако твердое обычно превращается в закостенелое, а то и в "окаменелость". Чувство зыбкости - дар, к сожалению, инфернальный. Художник способен выбить почву из-под ног, заставить усомниться в царствующих идеалах. Потому-то гении и революционеры, что ломают стереотипы. Гений привносит темное, непонятное. И это пугает. Может пугать и фотография - потому как ее посредством на человечество давит Гений иного порядка. Не думайте, что я нагнетаю обстановку. Морис Мерло-Понти в работе "Око и Дух" высказывает гипотезу: иной раз кажется, что не фотограф изучает мир через объектив фотокамеры, а мир смотрит на фотографа; а через фотокарточки - и на человечество вкупе. В этой без сомнения красивой и страшной мысли (не забудем все же, что красота - СТРАШНАЯ сила) Мерло-Понти усматривает диалектическое противоречие: эдакая двойственность (неясно, какая сторона в фотографии главная) есть особое "состояние творческого экстаза". Это не пресловутое вдохновение, а именно что экстаз, близкий к религиозному. Я нахожу в данной гипотезе глубокий пантеизм. Уж промолчу и про метафизические корни... Но разве Вы не замечали, что иногда в процессе фотографирования, когда Вы делаете это не вынужденно, а согласно внутренней потребности, некий священный трепет все же имеет место? Светопись может быть довольно мистическим действом - и без сомнения занятие фотографией приносит ни с чем не сравнимое удовольствие. Да: это творчество - но оно особенное, не протекающее по стандартной формуле "замысел-реализация-произведение". Мальбранж: "Дух выходит из глаз, дабы отправиться на прогулку на вещах". Мерло-Понти в своем эссе "Око и Дух" приводит высказывание Андре Маршана: "В лесу у меня часто возникало чувство, что это не я смотрю на лес, на деревья. Часто я ощущал, что это деревья меня разглядывают и говорят, обращаясь ко мне. Я же был там, слушая. Я думаю, что художник должен быть пронизан, проникнут Универсумом и не желать обратного". Импровизация в фотографии оттого, что мы только думаем, что потребность нажать на кнопку затвора исходит из твоего мозга. Нет: само бытие порождает импульсы, а уже дело личного мастерства -реагировать на них или продолжать гнуть свою линию. "Слиться с подлинной сущностью окружающих тебя вещей", оставаясь при этом в стороне - вот благо для снимающего человека. В творческой фотографии крайне сильно импровизационное начало. Импровизация - довольно своеобразная модель творчества, когда реализация опережает замысел. Этот феномен даже имеет свое название - инверсия - продукт импровизационного творчества предшествует намерению. На самом деле, это всего лишь эффект, ведь, как я уже говорил, творческий процесс в голове творится перманентно (если быть точнее, своеобразными "запоями", когда сменяются маниакальное и депрессивное состояния), импровизатор просто не ощущает, что всего лишь воспроизводит и придает форму сложившимся в подсознании "полуфабрикатам". Применительно к светописи, это действительно так. Старое правило: сначала надо снимать, а потом уже думать: "Зачем?" Как говаривал Картье-Брессон, "мы играем с исчезающими вещами", и, пока ты будешь размышлять и анализировать, кадр "уйдет" и, возможно, больше уже не вернется никогда. Импровизация несет с собой восхитительное начало, заложенное в самом Мироздании. Импровизацию обычно соединяют со словом "игра", но проблема в том, что творческие люди напрочь стирают границы между игрою и жизнью. Именно поэтому во время съемки тратится столь много душевных сил. Фотографическая съемка - занятие трудное, отнимающее титаническое количество энергии. Вы разве ни разу не выматывались за 15 минут напряженного съемочного процесса? Поймать чудесное, странное, неожиданное - и при этом держать в голове дюжину технических параметров, следить за светом, фоном, варьировать ракурсы... задача похлеще, нежели из болота тащить бегемота! Специалисты считают: импровизация - отменное средство достижения художественной достоверности. Принцип "жизни, застигнутой врасплох" помогает достичь естественности, натуральности. Он используется во всех искусствах, но для фотографии стал чуть не фирменным знаком. Творческий процесс в импровизации работает с "опережающим отражением", и случается, что автор сам восхищается полученным результатом, который неожидан и для него самого. И снова возвращаюсь к глубинному смыслу: светопись в большей степени не изображает, а отображает, и фотограф более похож на зрителя или читателя, нежели на автора. Он, как уже говорилось ранее, только трактует бытие и показывает свою трактовку другим. Из Мерло-Понти: "Говорят, что человек рождается в тот момент, когда то, что материнском лоне было видимым только виртуально, становится видимым в реальности - и для нас, и для себя. Можно сказать, что видение художника - это своего рода непрерывное рождение". Здесь имеется в виду прорыв через "оболочку вещей", победа над видимостью. Художнику легче: в его руках все нити управления формой. По выражению Ганса Георга Гадамера великое искусство очень легко отличить от искусства, скажем так, не совсем великого. Характеристика одна: потрясение. Не путать с шоком, эпатажем или оригинальностью! Потрясением имеется в виду именно душевное (может быть, чуточку интеллектуальное - в случае "Черного квадрата" Малевича). Загфрид Кракауэр писал: "Любой революционный художник способен опровергнуть все существующие в его времени представления о том искусстве, в котором он творит". Опровергнуть не какими-то концепциями или идеями (этим занимаются гениальные ученые и философы), а конкретными произведениями, может быть даже, одним единственным творением. Произведение искусства всегда останется незавершенным, ибо в голове художника все равно "сидит" идеал, к которому автор только лишь стремится. А в фотографии все иначе. Никакого идеала нет - а есть результат контакта автора с реальностью, которая так же неидеальна. Возьмите любое фотографическое произведение из ряда нравящихся Вам - даже по идее абсолютно "докрученное" - и Вы в нем обнаружите уйму недостатков. Тем не менее, сей факт не умаляет ценность классных фотографий. Всякое произведение искусства амбивалентно: это одновременно и объект, и квазиобъект. То есть, на фотографию мы смотрим и как на изображение, и как на вещь, и как на некое со-общение. Плюс к тому - идеальный образ, который, возможно, изображение несет. Гадамер определял произведение как "единство намека и утаивания". Всякий мало-мальски опытный Маэстро знает: не стоит говорить всего, показывать всех "скелетов в шкафу". Но полезно показывать ТАЙНУ, и для этого существуют довольно примитивные приемы - затемнения (высветления), нерезкости, ракурса и точки съемки, при которых объект не слишком узнаваем. Нам вообще нравится приближаться к "порогу тайны". Мы любим испытывать нечто необычное, многообещающее, странное. Психологи выделяют особый род эмоций, "пугнические" - тревожное возбуждение, одновременно приятное с страшноватое. Да и фотограф, как говорил Кракауэр, иногда похож на странного типа, ищущего все чудное, вызывающее эти самые "пугнические" эмоции. Некоторые, впрочем, гоняются за жареным, "жестью" или чернухой. Тоже вариант – ежели, конечно, ты меру знаешь. Если рассматривать фотографическое произведение как модель, эта модель одновременно материальна и духовна. Фотография - и репродукция реальности, и ее репрезентация. Джордж Вартофски в книге "Модели" утверждает, что фотография - сложнейшая форма репрезентации, ибо она содержит гораздо больше информации, чем пытался выразить автор. Фотоаппарат внешне моделирует акт изучения живописцем натуры, но чудо творчества автора заключается в том, что в этой имитации сокрыта самая суть: зритель способен разглядеть авторскую... боль. Ведь фотография - удивительно тонкое средство ИНТИМНОГО приближения к реальности, но и одновременно такое же сильное средство установления между зрителем и реальностью толстого-толстого стекла отчуждения. Уж коли говорить о содержании произведения, "тайну творческого успеха" раскрыл в своей работе "Дегуманизация искусства" Ортега-и-Гасет: "Что называет большинство людей "эстетическим наслаждением"? Что происходит в душе человека, когда произведение искусства, например театральная постановка, "нравится" ему? Ответ не вызывает сомнений: людям нравится драма, если она смогла увлечь их изображением человеческих судеб. Их сердца волнуют любовь, ненависть, беды и радости героев: зрители участвуют в событиях, как если бы они были реальными, происходили в жизни. И зритель говорит, что пьеса "хорошая", когда ей удалось вызвать иллюзию жизненности, достоверности воображаемых героев. В лирике он будет искать человеческую любовь и печаль, которыми как бы дышат строки поэта. В живописи зрителя привлекут только полотна изображающие мужчин и женщин, с которыми в известном смысле ему было бы интересно жить. Пейзаж покажется ему "милым", если он достаточно привлекателен как место для прогулки". Все-таки, в словах испанца сквозит ирония. Все вышеназванное, касаемое драматургии, умело используют творцы "мыльных опер". Теперь рассудите: на "яндекс-фотках" публикуются красивые открытки, и многие из них выходят в топы с комментариями: "Хочу туда!" Не ищет ли большинство фотолюбителей сюжеты, способные тупо умилить? Сложнее всего - с поэтическим творчеством. И, кстати: существуют ли в мире фотографии, изображающие любовь и печаль? Не гламурное умиление - а именно глубокие чувства... Я ответа не знаю. Но мне такие фотографии хотелось бы научиться делать. Знаете, о чем забыл упомянуть Ортега-и-Гасет: о юморе. Фотография вообще дружит со всем, что принадлежит к карнавальной культуре - от эротики и "бомже-фото" (это когда снимают маргиналов) до "фотожаб" и "демотиваторов". Вот, кто-то думает, что существует только художественная и НЕхудожественная светопись. На самом деле, областей применения и способов приложения талантов в фотографической деятельности сотни. И большинство из них требуют креативного подхода. А что касается художества... для кого-то и "Венера" Боттичелли - только лишь эротическая картинка. Вообще говоря, фотография - техническая модель физиологического механизма... нет не зрения, а получения изображения на глазном дне. Дальше включаются весьма сложные и до конца не изученные психологические механизмы зрительного восприятия. Но суть не в этом. Главное: при помощи технологии светописи мы усиливаем нашу способность визуального постижения бытия и расширяем возможности познания видимого мира. И творческая фотография зиждется на этой материальной основе. То есть, фотография - не более чем инструмент фиксации, а уж как мы его используем... Кракауэр подчеркивал: все искусства начинаются на вершине и заканчиваются у подножия, в материальной форме. В фотографии все наоборот: она начинается с материальности, и через мгновенно (ну, или за какой-то промежуток времени) зафиксированную форму начинается восхождение к вершинам Духа. Я это веду к чему: акт экспозиции в светописи крайне важен, а подсознательная, подспудная работа мозга и пост-обработка, о которых я уже говорил - только лишь сложное обрамление основного действа. Те, кто работал над большими проектами, меня поймет: долгая подготовка к съемке и анализ отснятого - дело важное, но все же второстепенное. Съемка сродни выходу актера на сцену. Или с опусканием дайвера на значительную глубину. Только во время съемки фотограф "растворяется в подлинной сущности окружающих его вещей" (выражение Кракауэра), живет в унисон с пластичным миром, ощущает, простите за пафос, "музыку небесных сфер". Факт, что творческий процесс протекает преимущественно на людях (ну, если фотограф не снимает зверушек или деревья в лесу). Со стороны фотографы выглядят вообще-то неприятно. Хотя, некоторые - очень даже ничего (иначе фотографов не делали бы героями приключенческих кинолент). Но, вообще говоря, почти все творческие люди скучны, а то и омерзительны в минуты (часы) творения. Но поэт редко сочиняет стихи "на миру". А фотограф (не студийный) публично демонстрирует свою творческую кухню почти всегда. В завершении этой непростой главы отмечу одну особенность творческой фотографии. Из-за того, что в светописи многое за автора решает аппаратная часть, шанс создать нечто выдающееся, а, возможно, и гениальное имеют ВСЕ. Буквально ВСЕ - даже баба Маня, случайно взявшая в руки мобилу внука. Другое дело, шансы рознятся. У профессионала их больше, нежели у любителя, фоткающего разве по воскресеньям и в отпуске. Человек с развитым пластическим даром вернее поймает "тот самый миг". Ни в одном другом искусстве такой подарок как шанс создать нечто действительно значимое "чайники" не получают, ибо в музыке, живописи или литературе нужно годами, а то и десятилетиями, каждодневным трудом развивать технику в себе (я сейчас не буду касаться примитивизма в искусстве). Но авторитетами и в светописи становятся явно не случайные люди. И об этом все же следует задуматься.
Божественный Свет
Всякий художник творит из Материи. Она сопротивляется - это известно всем творцам. Применительно к светописи, противостоящие фотографу силы - видимая реальность, случайности и личные комплексы. Чем глубже продвигается человек в недра ремесла, тем больше препон. Обстоятельно данный закон описан в литературном сочинении братьев Стругацких "За миллиард лет до конца света". На относительных высотах сопротивляться начинает и человеческая среда - как внешняя, так и внутренняя. Я имею в виду агрессию социальных групп и зависть коллег, которые суть есть деструктивные силы. И у каждого свой предел - он зависит от индивидуального дара, от душевных сил, от меры отказа от жизненных удовольствий или обязанностей, и от элементарной удачи. Хотя, везет все же сильным. Награда? Один из миллиона войдет в историю мировой культуры. От остальных останется архив, который с наибольшей вероятностью улетит в помойку. Такова правда. Борьба с материальностью, с телесностью - это чаще всего кошмар, и не только для фотографа. Особенно, когда жизнь конкретного индивидуума входит в заключительную стадию и нужно применять грим, дабы замаскировать признаки старения – как физического, так и творческого. У фотографии есть особенность: некоторые виды материи хорошо показывать такими, какие они есть на самом деле, а некоторые - ретушировать. Для чего? А просто, чтобы не было отвратительно. Не всякий, подобно принцу Гаутаме, узнав, что в мире существуют страдания, способен поменяться. Легче выключить отрицательные эмоции, поставить эффектный фильтры типа "розовых очков". Это значит, Материя - это и ты в том числе, а в твой МАТЕРИАЛЬНЫЙ мозг внедрена МАТРИЦА, которая порождает внутренние импульсы, управляющие твоим поведением столь жестко, что иногда и сам удивляешься мерзости своих поступков. А чаще всего и не замечаешь личной низости. Тело как темница? Нет - всего лиши арена борьбы всяких сил. И кто выступает на той и другой стороне? Вопрос ложный, ибо в глубине своей всякая творческая деятельность стоит в стороне от добра и зла. Зато есть созидание и разрушение. Жизнь и энтропия. Но мы же знаем, что в природе почти всегда одни существа живут за счет того, что употребляют в пищу других. Так же и в фотографической деятельности: мы сомоутверждаемся, используя чужие образы, чужие судьбы, чужие мысли и чаяния. И это - тоже жизнь, ведь в нашем бытии так все переплетено... Никому не известна природа Материи. Ученые достигли фантастических глубин, узнав о микромире больше, нежели, возможно, положено знать человечеству по чину. Кстати, треки элементарных частиц фиксируются при помощи технологии фотографии. Но что скрывается там - на иных глубинах? Какова природа бытия? Ни наука, ни искусство, ни философия ответа не знают. О взаимоотношениях энергии и Материи так же известно многое, но наверняка и эти наши знания поверхностны. Так, энергия Света воздействует на МАТРИЦУ фотоаппарата, и она преобразуется в электросигнал. И, кстати, современной науке не известна природа электричества; явно это не только поток электронов. Дальше идет процесс записи комбинации сигналов на носителе. И все? Но разве того факта, что Свет передал материалу некую информацию - мало? Некоторые деятели превозносят аналоговую фотографию, утверждая, что в ней "есть душа". Вот, интересно: какая такая душа наличествует в кристаллах галогенида серебра, помещенных в эмульсию? По большому счету, еще не доказано САМО СУЩЕСТВОВАНИЕ души. В серебряной фотографии есть материальный носитель - это факт. А цифровое изображение, мигрируя по проводам, а то и по воздуху, есть чистая виртуальность, "пустышка". Хорошо... а разве, к примеру, роман "Братья Карамазовы" - не такая же пустышка? Полагаю, тексты могут содержать нечто значимое и нематериальное, проще говоря, духовное. Разве нельзя предположить, что такое же содержание может иметь фотографическое изображение - даже цифровое? Вы не заметили, насколько в светописи соединены наука, искусство и философия? Причем, в визуальной форме - то есть, образы через фотографические изображения воспринимаются мозгом без перекодирования (как в тексте), с минимальной степенью искажения. Наша проблема только одна: изображений миллиарды, и мы в них блуждаем, не умея ориентироваться и на зная, на чем стоит сосредоточиться. Самый простой выход: научиться производить свой фото-контент, создать индивидуальный язык светописи и наслаждаться личным фото-познанием мира. Жаль, но шансов понять чужие фото-языки будет в таком случае немного. Именно поэтому фотографию я считаю гигантской "виртуальной Вавилонской башней". Материи противостоит Дух. Есть гипотеза, что Дух, Материя и энергия так же находятся во взаимосвязи. Правда, об этом знают лишь религиозные подвижники, некоторая часть поэтов и совсем малая доля сумасшедших. Есть род людей, которых именуют "духовидцами". Они якобы видят "поверх" Материи, а, может, и насквозь ее. Многие им верят. Или хотят верить. На самом деле, "духовидцами" можем стать все мы; для этого достаточно лишь через светопись попытаться понять внутреннюю сущность вещей, попробовать разорвать оболочку физической реальности. Это не мистика, а всего лишь род духовной деятельности. Фотографирование может стать своеобразной молитвой, обращением к некоему возвышенному, которому нет четкого определения. В христианстве ОНО зовется Святым Духом. И даже волны материальны. Кванты света (еще ведь в школе учат теорию волновой и квантовой природы Света) - тоже форма Материи. Поэтому Свет - лишь средство. Цель? В христианстве она называется Благодатью Духа Святого. В буддизме - Нирваной. В индуизме - Атманом. И вполне доказано такое физическое явление как давление света. Истина в том, что никто не знает истины. Сейчас я настучал по клавиатуре банальный текст. А Вы, кстати, не замечали, что истина лежит под ногами? Мы, конечно же, верим в некий высший смысл - как же без него... А вдруг его вовсе нет? Не существует - и все тут. Тогда - что же существует? Твоя жизнь, твои воззрения, твои интерпретации. Но разве я - субъективный идеалист? Так вот: именно фотография научила человечеству простой истине: прекрасное может лежать под ногами. Например, это лужа, в которой отражаются небеса. До появления светописи люди об этом не знали. Все серьезнее, нежели мы думаем. На самом деле диалектический материализм - религия, ибо материалисты верят в Материю как Мать Всего Сущего. В этом и кроется существенная ошибка, ибо Материя и Дух - это и есть Сущее, а разделять или противопоставлять, как минимум, неумно. В основе не Материя, и не Дух, а то, о чем мы, вероятно, даже не догадываемся. Фотография, обращаясь к видимости (а порой и невидимости - ведь человеческий взгляд воспринимает довольно узкую часть спектра светового излучения), только лишь помогает нам раскрывать грани реальности. Но задумайтесь: что вообще в нашем мире незыблемо, где и та самая точка опоры, от которой можно оттолкнуться? Правда в том, что точки опоры не существует. Мораль? Какая: христианская, исламская, буддистская, фашистская, буржуазная, коммунистическая? Идеал? Но у каждого из нас СВОЙ идеал, а с идеалами общества, в котором мы принуждены существовать, мы порою слишком даже не согласны. Любовь? Напомню: любовь в понимании Гегеля - способность раствориться в другом существе, сила, ведущая тебя к самопожертвованию. Многие ли из нас на такое способны? Посмотрите на следующее фотографическое изображение:
фото Хетхера мак Клинтока
Африка - "Мекка" для фотожурналистов (так же как Азия - "Мекка" для тревел-фотографов). На данном континенте обычай - конфликты, а то и войны (о, Господи - сказанул-то: наверное, война - обычай для человечества вообще...). А значит, для фотографов раскрывается во всей своей (прости, Господи) красоте - классная фактура. Сейчас я осуществил тестирование на степень ханжества. Материальность без прикрас - вот кредо фотожурналистики. Поменьше какой-то там "духовности" и курс создание снимков, не побуждающих двоякое толкование - таков принцип современной фотожурналистики. На самом деле, серия мак Клинтока обширна. Она рассказывает о людях (преимущественно детях), которые пережили ужасы войны и несут на своем теле ее следы. Самая беспроигрышная тема в плане показа ужасов войны. Изуродованные дети - это похлеще крови на поле боя. Кто-то в этой фотографии увидит красивое боке. Серия, кстати, снята среднефокусным светосильным объективом, здесь нет "хамства ширика" и "трусости телевика". Некто обратит внимание на зелень деревьев. Я вижу диалог мальчика и Света. Божественного Света. Возможно, малыш просто играет, кадр случаен. Но ведь мастерство фотографа в том и состоит, чтобы поймать тот самый миг - когда весь строй снимка сообщает именно тот смысл, который вкладывает автор. В глазах ребенка читается: "Господи, Матерь Небесная, здесь, на Земле - ад, люди убивают, калечат друг друга ради достижения мнимых идеалов... наши мечты - обман, и нет спасения! Ты, Свет Небесный, вознеси меня к Вершинам Духа!" Собственно, это только плод моего воображения. Каждый увидит в снимке свое. В конце концов, материальность фотографии объективна (даже если он - плод "фотошоперского" труда), а субъективность - в… Продолжение » |
|