И все же позволю краткое резюме (чтобы хотя бы самому упорядочить знания). Привычные нам светофильтры и цифровые фильтры - это первый уровень. На втором уровне работают фильтры "физиологические", то есть, процессы, творящиеся в мозгу. А третий уровень - духовный. А там столько всего наворочено! И амбиции, и табу, и законодательство, и "сладкая парочка" Эрос с Танатосом, и архетипы, и коллективное подсознательное, и социальный заказ, и аллергия, и вера и... ох, всего и не перечислишь. Короче, лучше об этом и не задумываться - прямая дорога в Кащенко. Может, тогда вообще не заглядывать во всякие бездны? А вот, не знаю. Любопытно все же. Ты разве никогда не стоял перед входом в пещеру, откуда пышет сырой мрак?

Ангелы тьмы

Казалось бы, что может быть яснее понятий "высокий" и "низкий" ключи в фотографии (и не только творческой)? Там, где много мрака, возникает напряженная атмосфера тайны, будто предстоишь перед входом в пещеру. "Низкий ключ", возможно, подразумевает все низменное и даже инфернальное. Хотя, я не вполне соглашусь с этим утверждением - "темная сторона Луны" метафора многослойная, она подразумевает вовсе не "зло", а "неизведанное". Помнишь, про кого говорят поэты: "из тени в свет перелетая..."? Про бабочек. Или про комаров? Ну, в любом случаи из тьмы прилетает нечто живое. Оно тянется к свету. За что и претерпевает от коварных энтомологов. Глубина есть именно у тени, и само слово "глубина" несет все же положительное значение. Ну, а "демонов Эдема" во тьме, пожалуй, ищет тот, в ком оные демоны успешно завили гнездо.

О природе темного довольно много спорят. Легко апологетам восточных религий: там "янь и инь" - двуединство. Впрочем, диалектика светлого и темного (помнишь: "Частица силы я, которая желая зла, творит добро...") - явление общечеловеческое. Если ты замечал, даже пространство христианского храма организовано так, что внутри него происходит борение света и тьмы. Но не будем же мы называть церковь темным царством, в которое снаружи проникают лучи света! Нет - архитектоника храма построена так, чтобы Свет смотрелся Божественным Откровением, а лучше всего это делается по принципу контраста. Мне вдруг вспомнилась книга Василия Розанова "В темных религиозных лучах". Василий Васильевич видел в христианстве темное начало. Но ни в коем случае не в смысле инфернальности! Философ как раз размышлял о таинствах, "непознанных пустотах", многозначительных недоговоренностях, коими столь исполнено православие. Не стоит забывать: христианское богослужение выросло из античных мистерий, которые творились в полутьме пещер... Посмотри несколько абстрагировано, очужденно на съемки из православных храмов. Наверняка и ты не единожды снимал в церкви. Разве "низкий" ключ интерьера храма апеллирует к "темным силам"? Нет - скорее подчеркивается таинственность, торжественность обстановки.

Вот, я обмолвился о "непознанных пустотах". Информационном смысле черные участки изображения - действительно "пустоты". Там не содержится информация. Однако, темнота сама по себе - знак, содержащий мощный посыл. Если автор отважился значительную часть плоскости изображения "залить" черным, значит, у него есть такой замысел. Как закоренелый газетчик, я привык от пустот в кадре избавляться - просто оставлять их за рамками. Это принцип; каждый квадратный сантиметр изображения обязан содержать информацию. Но информация бывает не только буквальная! В конце концов, глубокие провалы в снимках, решенных в "низком" ключе, будят воображение. Снова тебя мысленно верну ко входу в пещеру... То же самое происходит, когда в кадре много белого. Порою представляется, свет "забил" нечто существенное. И там и там - НЕДОСКАЗАНОСТЬ. В искусстве такой прием распространен очень даже широко.

Там где в кадре много света, вообще белого, возникает ощущение... а какое, собственно, возникает ощущение? Ну, вряд ли счастья-то. Чистоты? Возможно. А вот мое мнение: восприятие фотографии зависит от того, КАК и при каких условиях ("морально-психологических" и технических)  мы на нее глядим.

Здесь мы сталкиваемся с существенной разницей в бытовании фотографии на экране монитора и на картоне (бумаге). Если "живая фотокарточка" сообщает тебе информацию плотностями, "мониторное" фото посылает сигнал яркостями. У плотностей есть верхний и нижний пределы, довольно скромный (физическое значение редко превышает значение D=3,0). Экран же светится, и уровень яркости подсветки довольно серьезно разнится в зависимости от особенностей устройства, условий освещения среды и личных предпочтений пользователя. Прости уж за казенный язык... Многим не нравится, что экран по сути - пучок света, направленный прямо в глаза. Если ты читаешь эту книгу на планшете или просто экране монитора - прекрасно все понимаешь. У кого система "электронные чернила" - ему легче, ничего ему в глаза не светит. Однако, картинки уже адекватно не передаются...

Ключ высокий…

…и ключ… не совсем низкий, но близкий к таковому.

Вот тут-то как раз и возникает тема фотокарточки, или, как теперь модно стало говорить, "винтажного фото". У карточки есть одно милое качество: ее можно держать в руке, щупать, даже тискать. Она является АРТЕФАКТОМ. А монитор - излучающий прибор, который щупать нецелесообразно. Ну, а что касается планшета... без сомнения, будущее за устройствами данного типа, но, когда ты читаешь книгу на электронном устройстве, "тискаешь" не книгу вовсе, а устройство. И рассматриваешь не фотографию, а фотографическое изображение. "Белое" на экране - вовсе не белое, а более яркое по отношению к менее яркому. Вот она, главная "засада" цифрового фото!

Так вот, про темное и светлое. На фотокарточке, как и на графическом произведении, мы наблюдаем поединок черного и белого. Он творится в плоскости изображения. Но это не сражение "темных" и "светлых" сил - с этим надо считаться! Особенно, конечно, эдакое противостояние заметно в черно-белой фотографии, хотя, в графическом искусстве - в еще большей мере. Ты просто сними один и тот же сюжет в разных "ключах" - и поймешь, что поменяется акцент, но сама суть сюжета изменится вряд ли. Хитрость в том, что во всяком искусстве и Бог, и бес кроются в деталях, в нюансах. Даже в вербальном языке слово "дурак" может прозвучать и как отвратительное ругательство, и как наивысшая степень похвалы (пример: "Ай да Пушкин, ай да сукин сын!"). Собственно, искусство выразительности в творческой фотографии - как раз и есть умение расставлять акценты, добавлять или удалять нюансы. Регулировка соотношения светлого и темного - одна из сторон данного искусства. Ну, и умение грамотно пользоваться тенями – тоже.

Интуитивно мы, снимая при жестком направленном свете, (будь то солнце или искусственный источник), используем такой элемент как тень, отбрасываемая объектами, хотя на самом деле о свойствах тени и о значении темных пятен в плоскости изображения вовсе не задумываемся. Зато как много мы играем с тенями от объектов! Прямо поветрие... Что характерно, в жизни мы тенями не интересуемся, если, конечно, не находимся в театре теней. А в фотографии – сколь угодно. Почему? Думаю, объектное мышление присуще всем снимающим людям, ведь свойства объектом нам приходится оценивать волей-неволей. Так вот, только снимая мы понимаем, что тень – тот же объект, имеющий свойства: форму, цвет и фактуру. А для светочувствительного слоя что сам объект, что его отражение или тень – один хр… то есть, одно распределение плотностей/яркостей.

 Что особенно забавно, многие из нас борются и с бликами - при помощи поляризационных фильтров.  Ну, очень мы не любим "ловить зайчиков"!  Что касается меня, то, любя снимать против света, я часто сталкиваюсь и с паразитной засветкой. Порою обидно, что из-за, например, загрязненного защитного фильтра изображение получается недостаточно четким. А ведь это эффект! Еще в старые времена слышал от мэтров: "Настоящее художественное фото должно сниматься только против света!" Вот, следую завету отцов... а светофильтр все же надо протирать почаще.

В старинном словосочетании "светотеневое решение" уже заложено немало смысла. Светотенью рисует не только художник. Помнишь, я говорил про «чувство света»? Да-да – мы воспринимаем свет именно по тому, как он контрастирует с темным, как он ложится на объекты. По сути, мы не светопоклонники, а любителе светотеней, оттенков серого (или цветного). Хотя, как некоторые любят погорячее, ряд авторов обожает жесткий свет и резкие тени. На любителя, как говорится.

Особая история - затененные части объектов. Например, в жанре "ню" прием затенения - обычное дело. И всякий художник знает, что такое ТАЙНА в изображении женщины! Ну, или загадка... Вспомнился эпизод из старого советского фильма. Молодая женщина возмущается, что от не сбежал муж - к другой: "Уж я ему покажу... по-ка-жу!" Мать обрывает дочь: "И что ты ему покажешь, дур-р-еха? Все что могла ты ему УЖЕ показала!" Я к чему это: бояться надо не тени, и не пересвета. Надо опасаться слишком четкого, чересчур детализированного изображения. Вот ведь, какая странность: нормальный человек боится темноты, а фотограф - нормального, ровного освещения. Не всякий, конечно, фотограф. Кстати, напомню, если ты забыл: аналоговую фотографию называли "темным делом". Потому что карточки печатали в полутьме, а пленку - так вообще в абсолютном мраке в бачки заряжали. Уж чего-чего, а тьмы фотографы не боялись. Они боялись засветки. А как изначально назывался фотоаппарат? Правильно: камерой-обскурой. В смысле, "темным ящиком". И ты не веришь, что в названия человечество вкладывает глубокие смыслы?

А какое чудесное явление - тени от прозрачных объектов! Это же удивительная игра света!  И одновременно - причудливая тень. Откровенно говоря, я не шибко уважаю фотографические опыты с тенями. Все же это формализм, и сюжетов, в которых тень может играть ключевую роль, рассказывать нечто важное а то и сокровенное, не так уж и много.

Я бы сказал, основное достоинство тени - прелесть. Тень может заворожить, восхитить, произвести фурор. Однако, смею напомнить: прелесть в христианском понимании - искушение со стороны "темных сил". Со всяким не вполне понятным явлением надо быть крайне осторожным. И, кстати, свет - тоже не совсем изученная сила. Его "карпускулярно-волновая сущность" является тайной даже для ученых-физиков.

Всякого рода метафизики доказывают, что свет, попавший на светочувствительный элемент фотокамеры, материален, он несет в себе частички объекта, который данный свет отразил либо излучил. Думаешь, случайно адепты ряда религий так негативно настроены против фотографирования людей? А как тебе современные колдуны, которые ворожат по фотокарточкам? Сам я в эту бредятину не верю, но вспоминается исторический анекдот. Физика Бора спросили: "Нильс, на двери вашей лаборатории висит подкова. Вы что - такой суеверный и верите в чертовщину?" Тот ответил: "Вообще-то нет. Но мне сказали, что это помогает вне зависимости от того, веришь ты в это или нет..."

Мораль басни такова. Вне зависимости от того, веришь ты в диалектику светлого и темного, социокультурный аспект этого дуализма нельзя не учитывать. Может быть, ты в глубокой тени от снимаемого объекта увидишь всего лишь пустоту. А некто разглядит демонов. Другой же увидит Нирвану. Реакцию зрителей предсказать сложно. Хотя, и возможно. Переводи в "высокий" ключ - проблема "рассосется". Или выправи гистограмму в сторону высветления. Варианты прилагаются. Да, изображение будет избавлено от ТАЙНЫ. Но может, этим приемом намеренного затемнения вовсе и не стоит злоупотреблять? Есть такое выражение: "сойдет за мировоззрение". Еще критики любят шутить про "закос под концептуальность". Полезно все же изучать мировое наследие творческой фотографии, признанные вершины. Если ты внимательно посмотришь альбомы великих, Например, Юджина Смита, откроешь для себя, что среди снятого в "высоком" и "низком" ключах выдающихся произведений почти нет.

Вообще говоря, "высоким" ключом принято считать освещение сцены, исключающее тени либо лишь намекающее на их существование. Соответственно, "низкий" ключ - царство теней. Но давай уж говорить откровенно: таких ярко выраженных преувеличенно светлых или темных сюжетов в нашей практике не так и много. Мы уделяем значительно большее внимание иным приемам выразительности. И это - истина.

Хотелось здесь мне высказать одну не слишком вяжущуюся с данной темой мысль. Насыщенные, «размазанные» тона в снимке, ракурсы, фактуры... возможно, в скором времени все это окажется неактуальным. Относительно недавно я думал, что смена носителя с пленки на флешку ничего революционного не принесло. Теперь я все же меняю свое мнение. Дело в том, что "классическая" серебряная фотография подразумевает наличие фотокарточки, произведения, на котором запечатлен неподвижный образ. Ну, об этом я чуть выше говорил.

В цифре тоже возможна обычная фотокарточка. Но так же, в связи с развитием всевозможных мобильных устройств и экранов разного типа (даже скручивающихся в трубочку) вполне можно допустить изобретение какой-нибудь "флеш-фотографии" или "динамического фото", которое уже не будет абсолютно неподвижным. Так сказать, смесь фотографии, видео и флеш-анимации. К тому же наверняка не за горами эпоха полноценной голографии, о чем я ранее тоже уже говорил.  И тогда будут работать уже другие законы восприятия, и, естественно, при создании инновационных произведений будут работать иные принципы художественной выразительности. Надеюсь, останутся фанаты "статичного фото", приверженцы "милой доброй старины". Ну, как нынешние поклонники серебряной фотографии. Впрочем, что-то мне подсказывает, что, ежели повезет и сколько-то поживу, свой труд я таки попытаюсь адаптировать к новым реалиям. В конце концов, формы меняются перманентно. Но содержание искусства мимикрировать под революционные инновации что-то не торопится.

Горизонт завален

Есть один фотограф, Юрий Пирогов. Вот уж любитель заваливать горизонты! Как говорится, хлебом не корми - а дай завалить какую-нибудь... в смысле, горизонт. Конечно теперь он остепенился, но, когда являлся боевым офицером и военным фотокором, заваливал горизонт практически всегда. И это в официальной армейской совкового типа газете! Знаешь, что я думаю... При советах у фотографов, пожалуй, было побольше творческой свободы. Не в плане содержания - в смысле формы. Так, между прочим, напомню: эта книжка как раз о форме фотографических произведений. Которая, впрочем, все же находится в прямой зависимости от содержания...

Я назову причину, почему теперь меньше творческой свободы: это "мейнстрим", общее течение. Тот же "ширик", к слову, является продуктом мейнстрима. "Средь мира дольного для сердца вольного есть два пути..." Вот, попробуй поснимать не так как все и не тем, чем все! И что выйдет? Может, и нечто выдающееся. Только кто оценит-то - стадо? Это ж будет равнозначно тому, что отдельные представители массы признают, что всю свою жизнь они делали не то и не так! Отзыв типа "горизонт завален" есть глас коллективного бессознательного по отношению к "белой вороне". Помнишь старую песню Макаревича: "Идя со всеми видишь только спину, идя навстречу - видишь всех в лицо". Ты пробовал идти навстречу толпе? Если тебя не затоптали - ты счастливец или колосс. Впрочем, встречаются и культурные толпы, которые ОБТЕКАЮТ препятствия, а не сметают оные. Однако, таковые являются все же редкостью.

Часто ли я сам заваливаю горизонт? Очень часто, да, пожалуй, почти всегда. Не столь радикально, как Пирогов - под 25, а то и 35 градусов - но все же под 10 или 15 (приблизительно, конечно - я не измеряю). Я достигаю этим приемом эффекта естественности движения, практически - динамического неравновесия. Если мой объект движется слева направо (а интуитивно мы выбираем именно это направление), то, наклоняя горизонт так, чтобы правая его часть была в кадре ниже левой, я "ускоряю" движение объекта - ведь он как бы "катится с горки". Если я меняю положение горизонта с точностью "до наоборот", получается обратный психологический эффект "взбирания в горку", как теперь модно говорить, тягун. Ты можешь поэкспериментировать с этими "виртуальными качелями". Уверен, тебе понравится. Впрочем, если ты снимаешь спорт, наверняка уже используешь данный эффект "пьяного горизонта". Динамичная сцена сама по себе требует выразительного подчеркивания движения. Извини за слишком казенную формулировку. Конечно, бывает сюжеты, когда ничего не надо заваливать – в кадре все само живет, движется. Но мы говорим о методах выразительности, а их мы как раз применяем, если сюжет «недокручен». Вот, к крути. Горизонт…

Не думай, что это касается только движущихся объектов! Иногда горизонт заваливают и в статичных сюжетах – только для того, чтобы нарушить слишком уж холодное, брутальное равновесие. Про равновесие в кадре я скажу довольно неприятную вещь. Исследователи доказали, что человеческое лицо ассиметрично. Первыми открыли сей факт французы, в частности, асимметричность человека подчеркивал француз Жан Огюст Ренуар. А симметрично лицо разве что мертвого человека - потому что у него все мышцы расслабленны. Фотографу проще, нежели живописцу, ведь ему ничего не надо "открывать" в натуре - за него это неплохо сделает фотоаппарат. Фотограф разве что вправе подчеркнуть или затенить эту природную асимметрию. Ну, это уже функция мастерства. И, кстати, заметь: художники, ну, очень редко заваливают горизонты в картинах. Разве только в сценах океанских штормов (ну, типа шхуна накренилась и готова перевернуться…). Да и коммерческие фотографы этого не делают. Все же "пьяный горизонт" - прием из арсенала творческих фотографов и фотожурналистов. Картье-Брессон, к слову, завалами не брезговал.

Не завалил бы горизонт – движения не было бы.

И дело не только в динамике. Вот, я частенько заваливаю даже архитектурные объекты. Скажу почему: мне важно показать зрителю, что они в сюжете играют второстепенную роль. Ну, так сказать, игнорирую то, что для меня неважно. Это тоже прием, хотя и спорный. Он относится к моей индивидуальной творческой манере, а, может быть, даже и стилю. А стиль - это человек, так что здесь, как говорится, ничего не попишешь.

Вот, любитель "пьяных горизонтов" Юрий Пирогов не дурак выпить - в прямом смысле данного словосочетания. Я, кстати, тоже (в меру, конечно). А кто-то, может быть, и дурак. В смысле, выпить. И, вероятно, у него горизонты не заваливаются. Может быть, закономерность?

Так ставим или ждем?

Следуя своему обычаю, снова скажу нечто отвлеченное и на первый взгляд туманное. Предположим, в далекой командировке у тебя ломаются оба фотоаппарата. Вероятность ничтожна, но она есть. И что - труба, суши весла, иди квасить водку? Нет - что-то здесь не так. Охотник или рыбак вполне в состоянии наслаждаться природою, никого не убивая и не вытаскивая из водоема и оглушая. Русский писатель и, кстати, увлеченный фотолюбитель Михал Михалыч Пришвин как раз на охоте убивал мало, зато немало умозрительно изучал живую природу. Об этом и так же о том, почему Пришвин бросил фотографию, ты можешь почитать в книжке "Не прячь глаза от Бога". А фотограф, получается не в состоянии насладиться чистым общением с натурой - ему обязательно надо уби... то бишь, нажать на клавишу?

Нет, ребята, что хотите обо мне думайте, но по-моему это уже какое-то маньячество. А данный психоз (когда страсть затмит твой взор и повреждает разум) в медицине  называется "маниакально-депрессивным", из чего следует, что лишение прибора для фотографа чревато глубокой депрессией. Да: смею утверждать, что творческая фотография - вариант психоза. Ты впадаешь в зависимость от внешнего фактора, ну, примерно, как охваченный страстью "безумно влюбленный". Это не хорошо и не плохо - мы имеем дело с объективным фактом, с которым надо бы считаться. Проигнорируешь - расплатишься по полной программе. Хорошо еще, только лишь подсядешь на антидепрессанты... Ну а теперь – к заявленной теме.

Ох уж, эта "проклятая вечная проблема" творческой фотографии: допустима ли постановка? Легко фотографу-анималисту: в его деле фиг поставишь, зверушки, понимаешь, тупые и хрен слушаются. Если речь, конечно, не идет о выставочных кисах и песиках. А то какая скотина запросто тебя и рогами пырнет... К слову: анималист, иначе говоря фотоохотник, тоже ведь отличается от обычного охотника, который реально убивает: ему наслаждение от чистого, бескорыстного созерцания живой природы не грозит...

М-м-мда... в условиях диких природных реалий, где биологическое разнообразие существует по закону джунглей, всякая тварь норовит тебя укусить, пырнуть, а то и сожрать. А потому и охотнику с неисправным стволом все же будет не по себе. И порох в пороховницах, и ягоды в ягодицах не должны иссякать! Впрочем, и в мире людей встречаются такие упыри, кто запросто пырнет, даже фамилии не спросив. Еще хорошо, рогами, а то ведь еще чем-нибудь таким кровушку пустит, что мало не покажется... Всяк знает, что нет зверя страшнее человека. Не согласен? Значит, у тебя мало фотографической практики. Или ты только кисок с собачками фоткаешь, да и то – гламурных?

В фотожурналистике нередко используется т.н. метод провокации. То есть, искусственно возбуждается некое действо, возможно агрессивное, а после начинается фотографическая, а то и иная съемка. По идее, развязанное событие снимается репортажно. Но ведь само-то действо порождено искусственным раздражителем!

Снимок, конечно, постановочный. Но ведь обаятельный!

Однако, смею напомнить: провокациями занимаются провокаторы. Последних мы не любим, да и ко всякой гапоновщине относимся, кажется, негативно. Подчеркну нечто существенное. Конечный продукт, фотографическое произведение, вряд ли будет содержать информацию о том, НАИГРАН ли сюжет, либо он снят в естественных условиях. Вероятно, одному только Богу (ну, еще авторам и участникам) известно, как были сняты великие и признанные творения мировой творческой фотографии. Но, по большому счету, так ли это важно? Если ты, конечно, не фотохроникер.

Я к чему веду: ты можешь часами дожидаться нужного варианта сюжета или ставить целый спектакль. Зритель все равно будет смотреть на фотокарточку. А контекст ему не нужен. Точнее не надобен ему РЕАЛЬНЫЙ контекст - он сам все "дорисует" в своем воображении и придумает такой контекст, который интересен лично ему. Профи всегда, кстати, понимает, что имеет место постановка. Но он молчит – потому что сам балуется этим делом. О-о-о-о-о… если бы ты знал, какие мастера постановки работали при совке! Но это отдельная тема. Культура СССРа работала на пропаганду, читай: пиар. Ну, и сейчас, конечно, многие пиарятся. А, значит, постановка и еще раз постановка – и ни йоты земли случайности!

А куды ж деваться фотохудожнику? В творческой фотографии всегда есть место ОБРАЗУ, который имеет множество трактовок. Главное чудо искусства заключается в том, что художник закладывает в свое произведение больше, нежели предполагает он сам. Собственно, в этом тайна всех бессмертных творений мировой культуры - от Песни Песней до Эйфелевой башни.

Я к чему все это: на мой взгляд, совершенно неважно, постановочный ли снимок, репортажный или это провокация. Если Господь все видит (а таковая вероятность все же есть), он, вероятно, будет судить не о методах, а о целях, которые ты преследуешь. Сделать офигительно красивую карточку - чтобы все восхитились твоим виртуозным мастерством? По-моему, это тщеславие. Понимаю, в цирке акробат делает "смертельный" трюк. Но мы ведь, кажется, не "фотографическим цирком" занимаемся? Или я не туда попал? С цирковыми артистами я общался немало и скажу: смысл своего казалось бы, легкомысленного искусства они видят в том, чтобы дарить людям радость. В том числе и "смертельными" трюками. Если какой-нибудь фотографический трюк тоже несет зрителю радость, делает нас чуточку счастливее - почему бы не допустить "фотографический цирк"? Даже если он связан с крайне мудреной постановкой.

Коли уж рассуждать совсем строго, самые "репортажные" фотографы - папарацци, высматривающие звезд во всяких пикантных ситуациях. Ну, кто будет позировать сему мерзкому отродью? Однако, не все так просто. Ранее я говорил уже о том, что сегмент "скандальной фотографии" - часть шоу-бизнеса. Многие медиа-фигуры зачастую сами провоцируют папарацци, а то и нанимают журналистов таблоидов. Это делается для того, чтобы истершееся имя лишний раз посветилось в прессе, желательно в скандальном ключе, ведь пиар - одно из непременных условий существования публичных... нет, не домов - людей. Впрочем, и домов - тоже. Получается, даже папарацци нередко участвуют в заранее подготовленных "внезапных" фотосессиях. Ярмарка тщеславия - тема старая как сам Мир...

Опять же, про постановку - теперь уже без элемента провокации.  Человек не статуя, он все же живой (надеюсь). Значит, он двигается, дергается, причем, по собственной воле. Даже в студийных условиях всегда вмешивается "его величество случай" способный подарить удивительное чудо. Фотография вообще искусство импровизационное. А импровизация – явление в творчестве прелюбопытное и малоизученное. Никто толком не знает, каким образом реализация опережает замысел. А в фотографии такое случается слишком даже часто (ну, видимо, в импровизации автором руководит подсознание, но, повторюсь, никто еще не раскрыл подлинных психологических механизмов этого явления).

Короче говоря, в съемке живых людей нет четкой грани, разделяющей постановку и репортаж. Если человек "на людях" он всегда позирует, играет какую-то роль, и сама среда, да и ситуация ПРОВОЦИРУЮТ нас на определенные действия. Хотя бы из инстинкта самосохранения. Мы, кстати, и в жизни, и в фотографической деятельности в первую руку обращаем внимание на людей, которые ведут себя нестандартно, вызывающе, короче, эпатируют.

Вот, взять стрит-фото. Казалось бы все эти людские потоки - совершенное естество. Я лично сильно сомневаюсь. Даже нищие побирушки, менты, уличные зазывалы исполняют роли. Это так же вариант эпатажа - как и в случае трансвеститов или городских сумасшедших. Скажу даже больше, совсем уж крамольное: ты сам, выйдя с фотоаппаратом на улицу, исполняешь РОЛЬ уличного фотографа. Разве на самом деле ты - "папарацци"? Нет - ты творческий фотограф, стремящийся самовыразиться. Но знают ли об этом похожие? Думают: наверное, чудик. Или, что ли, маньяк…

Ты все же не забывай, что Вильям наш Шекспир не солгамши, заявив, что де, что весь мир является театром  мы в нем - актеры. Постановка, говоришь... А вот, ты встал на улице и тупо фиксируешь проходящих. С позиции прохожих ты выполнил "личную постановку". Ну, и мир протекает мимо тебя, играющего роль "стрит-фотографа". И, кстати, соответствующим образом будут на тебя реагировать. То есть, посматривать как на дурака. Ты разве не замечал на своих уличных фотографиях странные взгляды, обращенные на тебя? На самом деле, конечно же, мир будет не "сам по себе"; реальность (конечно же ее часть, наделенная жизнью) будет как-то реагировать на камеру и на снимающего человека. Возможно, адекватно, но велика вероятность, что и не очень.

А вот, не знаю, как сказать… Снимок НЕ постановочный, но батюшка инициировал ситуацию сам, зная, что его снимают.

Это происходит, естественно, когда люди видят камеру и фотографа. Но ведь, вероятен  вариант скрытой камеры. Здесь, пожалуй, на первый план выступает этическая проблема допустимости вмешательства, но данная книжка все-таки о фотографической выразительности, а вовсе не о морали и нравственности. Хотя, незначительная связь между темами все же есть: если ты видишь, что изображенное нарушает существующие в обществе нормы (ну, например, обнажена интимная часть тела), волей-неволей будешь думать не только о композиции либо заваленном горизонте. Стыдно, когда видно!

Оно конечно, современная медиасфера ориентирована на скандал (так называемые шок-ценности), а таковой есть результат вторжения в чью-то интимную сферу, нарушения личного пространства, которое у каждого свое. Всякие ссылки на статью 152 ГК РФ, регламентирующие и фактически разрешающую съемку в общественном месте, не действуют; если кто-то, кому не нравится, что его снимают, он сознательно идет на конфликт со снимающим. Фотографии, на которых изображены возмущенные рож... то есть, лица, несут особый драйв, энергетику. Конечно, речь идет об отрицательной энергии зла. Ну, да: это крайне выразительно - эмоции, экспрессия и все такое. Но разве преумножение зла приводит к положительным последствиям? Старая поговорка: семена добра могут взойти или не взойти, но семена зла восходят всегда.

Тебе неприятно смотреть на фотографии, где модели нарочито позируют! Проблема не в фотках - в тебе. Ты не приемлешь игру, в которую вступили фотограф и модель. Может быть, снимаемый вовсе не с фотографом заигрывает, а... с тобой. А снимающего он использует в качестве медиума, посредника. Просто посмотри внимательно на работы Джулии Маргарет Камерон. Абстрагируйся от всех композиционных и экспозиционных заморочек. У Камерон их, кстати, и нет. Ты поймешь: постановочное ли фото или случайное, или спровоцированное - это всегда мостик между миром запечатленным и тобой, родным. Как зритель ты можешь учитывать или нет авторскую интерпретацию. Кстати такой же мостик - между собою и реальным объектом - выстраивает  и человек, который снимает. Ты вправе сконцентрироваться именно на решении автора. Но в любом случае, всегда ты будешь находиться в непосредственном контакте с запечатленной реальностью.

А все же хорошо снимающему, ибо у него два канала передачи информации (моста): между ним и объектом и между ним и будущим зрителем. Уже можно варьировать и манипулировать!

Соглядатай

Поговорим на ту же тему, что и в предыдущей главке, но, немного сменив ракурс. Есть один фактор, непосредственно влияющий на выразительность. Его я обыкновенно называю "вживанием". А в шпионской профессии это именуется "внедрением".

Здесь я буду по возможности краток, ибо много сказано в главке посвященной средам. Практически здесь все ясно: живешь с волками - вой по-волчьи, авось сойдешь за своего. Или, как минимум, не сожрут. Это можно было бы назвать и ассимиляцией, или там мимикрией, но ведь ты как бы должен еще и фотографировать, то бишь, вести себя не как все. А "девиантное" поведение всякой стаей, в том числе и человеческой расценится как "вызов обществу". Значит, все-таки сожрут... или попытаются по-свойски перековать.

Конечно, ты не будешь отрицать, что во всякую среду надо вживаться. Буквально сегодня наткнулся на фотографии одного автора, посвященные жизни муравьев. Автор, зовут его Андрей Павлов, физически болен, он с трудом передвигается. Но, будучи инвалидом, он может о-о-очень много времени посвящать доскональному изучению жизни муравьев. В первую руку на блистательных фотографиях муравьиного мира привлекает меня то, что насекомые будто в театре разыгрывают драматургически выверенные сцены - с мизансценами и необыкновенно выразительной пластикой. Может быть, фотошоп? Или муравьев тупо умертвили, а потом, как в кукольном мультике грамотно выставили? Автор уверяет: никаких трюков! Он просто годами изучает нравы муравейника, знает, когда существа принимают нужные, выразительные позы и грамотно фиксирует нужный момент. Ну, разве только, приходится организовывать сцену, провоцировать насекомых на нужные действия. Вот и весь (если верить автору) секрет. Научное, так сказать, соглядатайство.

Кстати, автор не просто фиксирует интересные моменты из жизни муравейника. Он в своих произведениях гуманизирует маленьких существ, заставляет работать наше воображение, и мы представляем муравьишек "маленькими людьми", существами почти равными себе по интеллекту и богатству социальной жизни. Хотя, если судить строго, по воле автора муравьи нас забавно пародируют. Или пародией занимается автор? Откровенно говоря, если ты видел фильмы о жизни муравьев, ты не можешь не поразиться трепетности отношений внутри этой "альтернативной цивилизации". Хотя мы и знаем, что, тыкаясь мордочка к мордочке, насекомые всего лишь передают химическую информацию, мысленно одухотворяем наших малипусеньких соседей по планете. Да и, вообще говоря, и люди нередко тыкаются друг в друга - тоже ради передачи информации. А мы про это целые поэмы сочиняем типа «Ромео и Джульетты».

На мой взгляд, "мастер муравьев" в первую занимаемся пристрастным умозрительным изучением страной цивилизации, то бишь, подглядыванием. Здесь мы касаемся очень непростой темы: на самом деле всякий занимающийся фотографической деятельностью в той или иной степени является соглядатаем. Строго говоря, фотография - априори греховное занятие. Фотограф, в особенности творческий, продвигает свое "эго" за счет других. Это вариант гордыни. Помнишь категорический императив Эммануила Канта: не делай другим  то, чего сам себе не желаешь. Тебе приятно, когда кто-то за тобой наблюдает? В особенно