… подробно рассказал о том, как он бытует и на какой фундамент опирается. Здесь же подчеркну: за кажущейся легкостью потребления фотографии кроется сложная структура - не зря ведь над тайной фотографии бьются специалисты-семиотики! Здесь же попытаюсь просто с тобою вместе порассуждать на тему: как сделать так, чтобы снимок «цеплял»?
В день мы просматриваем сотни, может быть даже тысячи изображений. И кругом нас экраны: мониторы компьютеров, интерфейсы планшетников, зомбирующие пространства телевизоров, дисплеи смартфонов... Добавь в тому бумажную прессу, уличную рекламу... а ведь есть еще и видимая реальность, о которой тоже не стоит забывать – чревато потерей адекватности. Информационные потоки буквально обволакивают нас. Но мы не гибнем, и далеко не все сходят с ума. Включаются защитные механизмы психики, подсознательно вы соблюдаем правила визуальной гигиены. Мозг подспудно фильтрует информацию, пропуская в сознание только существенное в настоящий момент. И много картинок мы воспринимаем именно как произведения искусства? Пожалуй, на лирический лад еще надо настроиться – причем, это требует серьезного сосредоточения. Да и вообще отношение к фотографическим изображениям с эстетической точки зрения проявляют далеко не все. Для значительной части населения фотка с закатом - высочайшее искусство, и в принципе эти люди правы: действительно, нет ничего выше творений Самой Природы (читай: Бога), и всякий осмелившийся назваться Творцом человечишко - лишь жалкий зарвавшийся подражатель. Ты не согласен с данным утверждением? Тогда дерзай. В смысле, дерзи дальше. Может быть, Природа вытерпит и не разозлится на тебя.
Итак, всякое изображение содержит в себе некую информацию. Именно информационный подход к фотографии я выдвигаю на первый план - ибо даже искушенные в нашем деле - такие же люди как и все, и если я, например, прочитаю анонс: "Под катом ты увидишь сиськи балерины Волочковой...", едва ли удержусь, чтобы не кликнуть на ссылку. Давай уж не увлекаться ханжеством - мы же здоровые и адекватные люди, а женская грудь вдохновляла еще художников каменного века. Тем-то и особенна фотография, что кроме изображения в ней присутствует еще и подлинная реальность. Создатель Венеры Милосской, думается мне, восхищался подлинным женским телом, а не своими особо ценными мыслями о полной калокагатии. Итак, я обрисовал самый примитивный прием, который заставляет привлечь внимание зрителя: пикантные подробности. Опять же повторю: искусство здесь не при чем. Но на этом фундаменте зиждется желтая (и не только) пресса, а так же праймтаймовские телевизионные проекты и значительная часть блогосферы. Вполне реально "выезжать на этом коньке" и фотографу - даже творческому. За "сиськами" ведь можно запрятать и более глубокий смысл. Ты только не подумай чего - я в художественном и нравственном планах. Оно конечно, разглядит его не всякий, но факт, что, к примеру, у Хельмута Ньютона творить на "уровне сисек" получалось. Он возвышался над бренной телесностью до практически невинной иронии - вот, по-моему, в чем загадка Ньютона. Следующий прием, более утонченный (хотя, с другой стороны, как раз грубо-утолщенный) - опора на шок-ценности. Фотографии войн, массовых беспорядков, терактов - обычный контент новостных агентств. Собственно эта тема является излюбленной и для "Уорлдпрессфото". На качественных и оперативных фотографиях фанатского протеста на Манежке в свое время сделал себе имя Илья Варламов. Теперь Илья уже полноценный политик, а мы, грешные, все колупаемся в своих фотках... Шок-ценности содержат коварную ловушку - такую же, что содержится в снотворных или болеутоляющих средствах: порог восприятия повышается, и дозу надо увеличивать. В конце концов, сдает организм или сносит крышу. И у того, кто подсаживается на "адреналиновые проекты" возникает не слишком дружелюбное ощущение пустоты обычной жизни. Следующий вариант привлечения внимания - "звенящее качество". В наше время он наиболее популярен, культ безупречного качества навязывают фотографической общественности производители элитной фототехники и разработчики программных средств обработки изображений. На этом скакуне гарцуют не только профи, но и любители. Пожалуй, соглашусь: и в самом деле, если это не агрессивный HDR, великолепные четкость, проработка деталей, да и вообще техническое исполнение дарят только положительные эмоции. Кому же понравится халтура-то? Ежели она, конечно, не нарочитая, своеобразный "закос" под мобилографию (раньше, напомню, я приводил в пример один удачный мобилорепортаж Владислава Сохина, который именно что цепляет - своею пронзительностью). Но я уже говорил о том, что, например, сладкоголосый певец рано или поздно начнет у тебя вызывать приступ тошноты. Даже если его зовут Фредди Меркьюри. Далее следуют уже творческие модели, с которыми несколько сложнее. Грубо говоря, фотография, претендующая на звание "художественной", должна нести в себе не только буквальный смысл, но и нечто большее. Прежде чем понять, ЧТО стоит вкладывать в карточку, надо бы для начала понять, как работает наше восприятие. А "конгломерат влияния" очень даже непрост. Мы далеко не в равных условиях. Как я уже говорил раньше, давит авторитет - зрители в первую руку будут искать работы известных авторов. Даже если они не слишком удачны, мы заставляем себя думать: "Наверное, я пока еще не дорос до понимания..." Оно, конечно, может быть и не дорос. Но всякая неопределенность - неплохое поле для спекуляций типа "правильной фотокомпозиции". К сожалению, авторитетом можно и торговать. Что и делается в нашем мире чистогана.
И все же: если перед нами ряд фотографических произведений, авторство которых для нас не имеет значения, какими критериями мы будем оперировать для оценки? Внимательно просмотреть все невозможно физически - придется ограничиться беглым просмотром. Что-то ты обязательно будешь выискивать - как в глобальном визуальном контенте, так и в чьем-то проекте. Не из праздного же любопытства ты "потребляешь" искусство! Приведу, казалось бы, странную параллель. Как обычно учат работать в людном месте правоохранителей: "Обращай внимание на все необычное, странное". Считается, нестандартно ведут себя именно преступники. По идее, они же нервничают... Это нормальный фильтр. Но несовершенный - ведь опытный преступник как раз выглядит заурядно и ведет себя по-типовому. Но в мире ничего совершенного нет. У той же Венеры Милосской почему-то отсутствуют руки. Фотография - это, конечно, вовсе не игра в кошки мышки полицейских и воров. Но частенько мы и сами среди сонма изображений заостряем внимание именно на необычном. Таков фильтр нашего восприятия. И наш внутренний фильтр потребления искусства отсекает почти все обычное, привычное. Сам смысл слова "информация" включает в себя все новое, еще неизведанное. "Новой информации" не бывает - ты знаешь. Даже примитивные биологические существа реагируют прежде всего на информацию, а не на привычные раздражители всевозможных рецепторов. Хотя, на самом деле всякой тварью управляют всего лишь три чувства: голод, вожделение и страх. Все остальные чувства и ощущения - милые дополнения, разнообразящие наш мир, если голод и вожделение временно утолены, а страх на какое-то время отступил. Вообще странно, но фотографы подозрительно часто в своих произведениях показывают человеческие страдания (испуганных, голодных, больных людей), и еще чаще апеллируют к различным граням секса. То есть, фотография практически опирается на инстинкты. Как с этим не считаться? Ну, я сейчас говорил о фотографии обезличенно. Мы же вообще-то речь ведем о творческой фотографии, которая подразумевает авторство. Важно ведь, чтобы зритель, увидев классный снимок, прочитал бы еще и подпись, да еще и репу почесал: "Надо же, а этот... как его бишь... ага, Вася Пупкин. Да этот Пупкин любопытный автор - надо бы запомнить..." Человек закричит в толпе - все, конечно, вздрогнут. Но, ежели он будет продолжать кричать, а его крики не будут содержать информацию, очень скоро на него перестанут обращать внимание - как, собственно, и на всех психов. Стандартный пример - дурак, который много раз кричал "Пожар!", хотя ничего не горело, а когда действительно загорелось, и он закричал снова, на послание ровно никто не обратил внимания. Так сгорела вся деревня... На самом деле, узнавание ранее непознанных свойств привычных объектов - несказанное удовольствие. Очень интересно смотреть, как снимают Россию иностранцы - в особенности совершенно чуждые нашей культуре. С интересом, например, пересматриваю фотографии, которые делали в СССР Картье-Брессон и Капа. А вот применительно к родной стране принцип очуждения не "покатит" - откровенно говоря, огурцы в банке с трудом могут представить себе, как они выглядят со стороны. Вот, интересно... многие из нас катаются во всякие ж... то есть, жаркие страны, и там фотографируют. А есть ли желание у обитателей ж... тьфу - жарких стран посмотреть, какими их видят русские фотографы? Я это к чему: мне не интересен своеобычный взгляд на Россию наших, доморощенных фотомастеров. Так же как совершенно не вдохновляют съемки русских фотографов, сделанные в ж... то бишь, в экзотических странах. Просто, есть группа современных Мастеров, за творчеством которых я слежу. Уверен, и у тебя - так же. Разве тебе не все равно, в какую ж.... забросило уважаемого тобою авторитета? Эмпатия не знает границ - как географических, так и культурных. Никого ты своим Катманду не удивишь! Кроме, разве, своих поклонников. Но ты же не Степан Бонифатьевич?
Еще в первой половине прошлого столетия Андре Базен подчеркивал, что фотография помогает нам по-новому взглянуть на обычные вещи. Мы и силимся в меру своих способностей и технических возможностей сотворить это "по-новому". В конце концов, окружающий мир состоит преимущественно из объектов, которые мы знаем "как облупленные". И почему бы не попробовать сотворить нечто "с подвывертом" - подлезть с нетрадиционной, так сказать, стороны, страшненько так осветить, дождаться идиотского момента... Есть версия: вдруг народ поймет, что автор всего лишь эксплуатирует пару-троечку приемов, и "необычно" снимает все? Снова риск эффекта отторжения! Ага... значит, желательно выходить на какой-то иной уровень. Без внешних, так сказать, эффектов и выпендрежа. И все же, несмотря на всякие риски и ловушки, к информационным методам привлечения внимания - пикантным подробностям и опорой на шок-ценности - можно добавить чисто фотографический метод: представление привычного объекта в непривычном виде. В рамках метода действуют приемы: ракурс, фокус, момент. Плюс к тому - освещение и среда. Это работает - несмотря на то, что ты все равно скатишься на штампы. Это уже не "подвыверт", а "докрутка", о которой я в следующей главке кой-чего скажу. Другой метод - нестандартные сочетания объектов (это можно назвать "ситуационной фотографией"). Одно дело - снять человека с крупнокалиберным пулеметом наперевес на военном полигоне, другое - с тем же самым посреди Красной площади. Это не шок, а всего лишь эксплуатация контекста. Поверь: в мире достаточно людей, которые толком и не знают, что такое Красная площадь. А вот, что такое пулемет - знают почти все. Если вокруг пулеметчика будут навалены горы окровавленных трупов, вот это - шок. Причем, без всякого контекста. Собственно, большинство из нас и занимается всякого рода фотографическими выёживаниями - без всяких там теоретических обоснований. В сущности, все мы находимся на виртуальном майдане и хотим быть услышанными - точнее, желаем увидеть заслуженно оцененными свои фотографические опыты. В обоих, в общем-то, смыслах - материальном и артистическом. Выпендреж - средство надежное. На "майдане" даже образуется некое сообщество выпендрежников, соревнующихся в том, кто круче снимет. К таковым деятелям можно относиться как угодно, но мы с этими людьми не можем не считаться, потому как они составляют значительною долю реально увлеченных фотографией - в том числе и творческой. Это подлинные энтузиасты, свято верящие в правоту своего метода. А веру стоит уважать в любом виде. Немало из них, в конце концов наигравшись "фотографическим балетом" и прочими фотоцирковыми трюками, стараются понять, что прячется за внешней оболочкой вещей. То есть, тщатся наполнить свои творения глубинным содержанием. И снимающий человек ступает на путь познания бытия. Как правило, для этого выискивается своеобычная фактура. Про фотопутешествующих я уже говорил, повторяться не буду. Однако напомню, что для горожанина экзотикой является и Катманду и деревня Кукуево Мухосранского уезда. Об этом мы почему-то даже не задумываемся. А ведь мы и в тибетскую, и в русскую глубинку отправляемся яко на экскурсию в зоопарк с целью пофоткать, да и вообще позволить «глазу отдохнуть» на необычной фактуре. Одно слово: фототуризм.
Далее следует новый уровень. Мы понимаем, что произведение (одиночная фотография или серия) может еще и о чем-то рассказывать, причем, допускаются и вычурная драматургия, и трогательная правда жизни, и "конфликт форм, цветов или фактур» (да-да, допустимы и абстрактные истории!). Пусть торжествуют и наслаждаются поборники композиционного подхода в творческой фотографии! Должен же быть и на их улице праздник, когда в плоскости снимка разыгрывается драма между колючим треугольником, пушистым кругом и, конечно же, мрачным черным квадратом. Некоторым это нравится. Я говорю сейчас практически недопустимые слова, ведь по сути речь идет о тайнах творческого успеха. На самом деле, никто не знает, как оного достичь. Все дело в удаче. Незначительно можно просчитать коммерческий успех. А удача в творчестве... Ловушка в том, что у художников нет успехов и удач. Это из другой "оперы". По большому счету, мы ответственны только перед Богом. Слава же - дама ой, какая капризная! Как ты понял, вопрос "цепляет?" относится к категории "успех-неуспех". И здесь четко надо понять: на какую, собственно, ты работаешь аудиторию? Всем по любому не угодишь, и надо бы четко себе представлять, кто будет смотреть твои картинки. Вот, предположим, ты работаешь над серьезным жизненным "мегапроектом", включающим в себя потрясающие, трогательные истории. Ты же понимаешь, что метать бисер перед свиньями бессмысленно. А серая фотографическая болотная масса плоды твоих бессонных ночей и изнуряющих дней молчаливо поглотит. Остается только одно: твое творение должен увидеть авторитет. Или как-то надо сделать, чтобы произведение приметило экспертное сообщество - только нужно, чтобы это была влиятельная группа, обладающая немалым авторитетом, а не закрытый клуб каких-нибудь горе-фанатов, зацикленных на каком-нибудь техническом приеме. Получается, надо внедряться в НУЖНЫЕ и ПОЛЕЗНЫЕ места. Все –как у нормальных шпионов. Так же молодые писатели или композиторы стремятся подсунуть свои опусы маститым писателям. Не так давно придуман такой формат общения мэтров с начинающими как "портфолио-ревью". А ведь авторитета, даже если ты таки добился рандеву, тоже ведь надо "зацепить"! Причем, ты будешь стремиться попасть к человеку, от которого, вероятно, будет зависеть фотографическая карьера. А удивлять - нечем. Мастерства у тебя вроде бы хватает, ан произведения все равно неоригинальны, "типичны". Значит получается, надо... какое-то время еще подождать. Набраться, что ли жизненного опыта. Накопить личный фотографический архив. Я для тебя ничего нового не открыл? Однако, согласись: зато я не нагрузил тебя ложными истинами и не накурил вокруг тебя завесу «великой тайны». Цени! А правда –она всегда горька. Скучно звучит? Но что еще делать: докручивай свои проекты. Если пробьешься к авторитету, покажи ему проект, который еще далек от завершения. Да вообще, советуйся почаще. Только не следуй советам совсем уж тупо. Анализируй и делай выводы. А отчаянье... оно не раз еще придет - даже не надейся на сладостный покой. Итак, мы мягко перешли к "докручиванию". Давай-ка напоследок разберемся, что это такое.
Докрутить - но не перекрутить
Один из любимых мною фотографов Эмиль Гатауллин докручивать свои темы умеет практически виртуозно. На ту же Выю (верховья реки Пинеги, Архангельская область) он катается далеко не первый год. У Эмиля сверхзадача - рассказать языком визуализации о судьбе русской северной деревни. Пожалуй, использует Эмиль только один фильтр искусства - обесцвечивание (он снимает на черно-белую пленку), в остальном же автор свободен и одновременно предан традициям документальной фотографии (откровенно говоря, я не слишком понимаю, что такое "документальная фотография", но, коли термин придуман - чего бы ему не существовать...). Я спрашивал у Эмиля, почему не цвет - и он ответил: именно данную тему он видит черно-белой. Про особенности черно-белого видения и приближенность ч/б к графическому искусству я в этой книге говорил не раз, а потому здесь не буду растекаться. Скажу только, Гатауллин - художник с высшим художественным образованием и прекрасно осознает, что и зачем делает. "Выя" - большой проект, который автор старательно, неспешно докручивает. Параллельно у Эмиля есть и другие проекты. Он не зацикливается на чем-то одном, и дает «сырому» материалу отлежаться - порой и по нескольку лет. Это очень важный процесс, потому как время "очищает" сделанные нами фотографии от груза обстоятельств, при которых они были сделаны и позволяет взглянуть на творения наших рук и объективов свежо, без отягощения контекстом. Вообще, в творческой среде это принято называть абстрагированием. Слово "докрутить" я слышал от старых советских мастеров. "Карточка недокручена" - это значит, сюжет до конца не доделан. М-м-мда... объяснил. А вот не поясню я смысл вышеозначенного слова! Оно включает слишком много специфических нюансов. Дело в том, что во времена "торжества советской школы фотожурналистики" фотография в СМИ была инструментом коммунистической пропаганды, и фотографы, пожалуй, излишне много занимались постановочными съемками. Практически, они были сами себе режиссерами и операторами. Это была очень тяжелая работа, даже легендарная Лени Рифеншталь со своим "Триумфом воли" могла отдыхать перед плодами титанических фотоусилий наших Мастеров. Хотя, если с высоты (низины?) современности взглянуть на творения стариков трезво, получаются сплошные, прости, "Кубанские казаки", то бишь, красивый миф на тему "привет от пионерии, Лаврентий Палыч Берия!" Тем не менее, невзирая на личный сарказм, с полной серьезностью говорю о необходимости докручивания. Дело в том, что старые советские фотографы исполняли роли целых творческих коллективов, стремясь довести снимок (серию) до совершенства. Согласен, что предела совершенству нет. А в моде теперь нарочитая небрежность, эдакий стиль "снято навскидку", который неплохо имитирует жизненность. И при репортажном методе съемки тоже не вредно учиться докручивать, вытягивать из неинсценированного момента максимум выразительности. Впрочем, в главке, посвященной этой теме, я показал, что границы между инсценированной и неинсценированной действительностями практически нет.
Даже в большом кинематографе теперь частенько снимают с рук, подражая (!) легкомысленному "хом-видео". Такой, понимаешь ли, тренд - фото и видео снимают теперь почти все, почему бы не позаигрывать со зрителем? Некоторые мастера кино допускают мат и элементы порно. Фотографы не отстают - тоже отчубучивают эдакие граничащие с безнравственностью провокации. С волками жить - по вол... тьфу - это я, кажется, сказанул лишнего. Кто-то из великих сказал, что возражения против прогресса всегда сводятся к обвинению в безнравственности. Эту карту неплохо разыгрывают т.н. "актуальные" художники. И все же докручивать стоит. Если ты бывал на выставках "актуального" искусства, не мог не заметить, что по уровню все это - халтура уровня Остапа Бендера. Они же не докручивают свои проекты! Но их, патентованных Бендеров (и от живописи, и от фотографии) много - в этом их несомненная сила. Попробуй, скажи: "Халтурщики, пиарщики и скандалисты... только и знаете, что стебаться!" Сожрут ведь, резко парируют: "Ты – нашист и ретроград, возражающий супротив прогрессу!" Современная культура совсем не требует докручивания - за исключением глобальных проектов "заточенных" под массового зрителя. Здесь я имею в виду преимущественно кинематографические блок-бастеры, глянцевые журналы, музыкальные шоу. Данного типа продукты, конечно, тупые по содержательной части. Но качество-то звенит и картинка именно что докручена! Собственно, то же самое творили и хваленые только что мною самим советские фотографы. Не все, конечно, был и неформальный "андеграунд". Но разве теперь оного нет? Из современных абсолютно тупых и бессмысленных фотопроектов особенно выделяется имитация "под классику" Екатерины Рождественской. Идея, ну, совершенно гламурно-маразматическая. Зато как звенит качество и как докручена картинка! В принципе, я согласен с гениальным Валерием Щеколдиным, утверждавшим, что тяготение к формальному совершенству - тупик. Кстати, отец Екатерины, советский поэт Роберт Рождественский тот же миф о советском рае творил в сфере художественного слова. До сих пор с содроганьем вспоминаю, как мы шмурыжили в школе бессмертную героическую поэму "210 шагов" - что-то там про поступь героев по Красной площади (ну, типа идей чучхе, слов-то я не запомнил...). А на досуге я наслаждался Есениным: "Покосившаяся избенка, плач овцы, и вдали на ветру машит тощим хвостом лошаденка, заглядевшись в неласковый пруд..." Собственно, и фотографически можно решить тему по-есенински. Но в тренде теперь «новые 210 шагов» - то есть свеженькие мифы о всякой капиталистической дребедени. Докручиваниие а'ля Эмиль Гатауллин - попытка проникновения в суть. По сути, Эмиль не выеживается при помощи фотокарточек, а старается понять саму жизнь. Прям по тому же Есенину: "Это все, что зовем мы родиной, это все, отчего на ней пьют и плачут в одно с непогодиной, дожидаясь улыбчивых дней..." Давай все же не забывать "классическую" схему: целью науки является истина, цель же искусства... - нет, не наслаждение, как многие склонны думать. А - правда. Кто-то заметит: "Брат Михеев, правда горька, никому еще от нее, поганицы эдакой, хорошо не становилось!" Эт точно. На примере Выи языком визуализации Эмиль Гатауллин рассказывает о трагедии, которая переживает русская деревня. Эмиль абстрагировался от географии, от персоналий - он возвышается над мелочной суетой, обыденностью - до образа. Собственно, в этом и обстоит его "докручивание".
Эмиль выступает как Художник. Журналист, писатель - они вещают о конкретных людях и обстоятельствах. Скажу, ну, по очень большому счету: пройдут годы - и наши потомки будут судить о том что, собственно, происходило с нами, бедолагами, вовсе не по той фотографической "пене", которая наполняет сегодняшнее медиа-пространство. Думаю, время сохранит нечто иное. Не берусь утверждать, что это "иное" - фотографии Эмиля Гатауллина. Мы не знаем, какое будущее заготовлено "за поворотом, в глубине лесного лога". Может быть, в истории искусства останутся как раз шедевры Екатерины Рождественской. Чем черт не шутит... Абсолютно докручивал свои истории Юджин Смит. Я уже рассказывал о том, как он мучил своих издателей бесконечным своим докручиванием. Да и себя изводил немало творческими искательно-пробовательными муками. Есть еще один интересный пример самоотверженной работы фотожурналиста - из современности. Сибиряк Алексей Бушов, кажется, бесконечное число раз ездил в "Город Солнца", где обитают члены секты виссарионовцев. Вообще говоря, он работал как журналист, причем - по западному образцу. Получилось ли у Алексея возвыситься до образа? Мне представляется, местами - да. Одна фотография меня вообще потрясла. Снято панорамой: толпа виссарионовцев молится под горою, а в отдалении, на склоне - один-одинешенек сидит сам Виссарион. И люди от него как бы отвернулись! Заметил, как я легко пересказал сюжет? Вот она, история всего в одной карточке! И без технического приема панорамной съемки реализовать сюжет было бы невозможно. Так что, Алексей докручивал картинку, обладая значительным арсеналом средств. В отличие, кстати, от Эмиля, которому, кажется, везде будет хорошо с одной "Лейкой" и парой фикс-объективов. Есть правда жизни, а существует еще и т.н. художественная правда. Считается, она "круче" (обрати внимание на лингвистическую связь слов "круто" и "докручивать"), но это еще не абсолютная истина. Мой репортаж о похоронах солдата в русской глубинке (собственно, в этом весь сюжет), как раз сообщает простую жизненную правду о бессмысленности всякой войны. Но в той истории есть второй слой: выпал снег – и контраст между белоснежным даром природы и унылыми похоронами создает своеобразную ВИЗУАЛЬНУЮ драму, которая выше конкретных обстоятельств. Мне просто повезло с погодою (прости за цинизм), но мое докручивание истории состояло в том, что я удержался от проявления личных эмоций и смог сохранить самообладание, чтобы сохранить общей настрой. На самом деле, я смог рассказать об отношениях человеческой трагедии и Природы.
"Докрутить" в моем понимании - постичь и то, и другое, то есть, найти верную интонацию в полифонии художественной и жизненной правд. Помнится, еще Федор Михалыч Достоевский говорил: только говоря о своем времени и о людях, которых ты знаешь и понимаешь, ты по-настоящему говоришь о всех временах сразу и о человечестве вообще. Я вольно цитирую классика, прости уж за самодеятельность, но кавычек-то я не поставил... По сути, фотография тем и хороша, что она является неплохим средством говорить о современности... которая уже через несколько мгновений становится прошлым. Фотография - еще и персональное средство для каждого из нас почувствовать хрупкость бытия, а это чувство развито в каждом из нас в разной мере. Оно обострено - пиши : "фотограф". Но чувство - чувством, но надо обладать некоторым мастерством, чтобы его передать зрителю. Для этого и существует искусство выразительности. И еще: искусство - еще и "золотые сны" (это из Шиллера: "...если к правде святой мир дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой..."), и волшебство Мастера, и подражание Демиургу (я уже говорил, что каждый автор создает свой маленький Мир). Потому-то я и не смог дать четкое определение понятию "докрутить" - ведь в него входит все вышесказанное. То есть, докручивание - приближение к некоему Идеалу. А кто задает этот самый Идеал? Ты сам - и никто иной! У античных греков существовало такое понятие: катарсис. Буквально оно означает: очищение страданием. Катарсис испытывали зрители трагедий и участники мистерий. "И кто должен страдать?" - вполне резонно спросишь ты. И что это вообще за мазохизм? Здесь имеется в виду не физическое и не нравственное страдание (хотя отчасти и они тоже). Страдание души - вот что лежит в глубинной основе искусства. По сути-то речь идет о со-страдании. Как там у Александра Сергеича Пушкина: "...над вымыслом слезами обольюсь..." Ну, не обязательно слезами-то обливаться, а вот сопереживание (может быть, даже не со-страдание, а со-радость) - это и есть высокий полет. Жизнь подлинная крайне редко явит себя так прекрасно и выразительно, как жизнь искусственная, придуманная художником. В реальности мы вряд ли будем любоваться ржавым ведром. Творческий фотограф может снять это ведро так, что даже черствый технарь обратит на снимок внимание. Потому что на самом деле фотограф представит не само ведро, а его визуальный образ. И даже более того: фотограф через образ ведра расскажет о состоянии своей души, о своих переживаниях, чаяниях. Если захочет, конечно, и сумеет. Йозеф Судек – умел. Его вещи в кадре реально живут. Книгу я назвал "Окно души". В сущности, я пытался изложить свои посильные соображения на тему: в какой мере фотография может стать средством раскрытия души и, так сказать, разговора "по душам" между автором и зрителем? Может ли светопись помочь нам возвыситься над самими собою? В принципе, возвыситься мы можем при посредстве любого "нас возвышающего обмана". Весь вопрос: готовы ли мы куда либо возвышаться в принципе надо ли это вообще...
Фотография - обман? Ну, вообще-то моя книга именно об этом. Любой фотографический прием - и есть воздействие на изображение, увеличение степени трансформации. Опять я занудно "вворачиваю": "Для чего?"... А вот не смогу сказать. Язык визуализации придуман потому что далеко не все скажешь словами. Чуть выше я описал сюжет фотографии Алексея Бушова. Но сюжеты большинства фотографических произведений не вербализируются. Есть много фотографий, которые всё-всё рассказывают без всяких подписей или хотя бы кратких пояснений, сообщающих дату или географию. Я вообще считаю, что хорошая фотография все говорит без "костылей слов". Она докручена? Не обязательно. Прости за тавтологию, она фотографична - так сложились внутренние и внешние обстоятельства, что, как говорят кинематографисты и некоторые фотографы, "снято". В фотографии на самом деле силен элемент случайности, непредсказуемости, за что мы и любим светопись. А уж с какой установкой ты взялся "светописать"... Тут вот, какое дело... Если ты реально загорелся какой-то темой, считаешь ее важной, значимой - не стоит все же сворачивать с пути, бросать и отворачиваться. Это ж твое дитя! Докручивай - не стесняйся и не комплексуй. Обычно принято говорить: дорогу осилит идущий. А в искусстве дорог нет, но есть направления. Возвысься над всем этим болотом - и лети! О, как пафосно сказанул.
Долгий путь от буквальности к образу
Собственно, я изложил все, чем хотел с тобою поделиться по теме фотографической выразительности. Чем богат, прости за банальность – тому и рад. Подводить какое-то резюме? Думаю, стоит вряд ли. Если я сейчас скажу, что основная задача выразительности в творческой фотографии - шагнуть от буквальности к художественности - это будет обозначать, что я перечеркиваю все-все вышесказанное. Шагать следует все же не к художественности - пусть в этом направлении двигаются "чистые" художники. Хотя, на самом деле у творческой фотографии множество направлений, и ограничивают тебя разве что твоя творческая фантазия и нормы (как моральные, так и формальные), царящие в данном обществе. Есть еще и «чистая», «прямая» фотография, которая якобы апеллирует к т.н. «фотографичности». Ее апологеты, презирая всякое вмешательство в оригинальное изображение, ратуют за естественность. Но и они, откровенно говоря, лукавят: во-первых, самая «чистая» фотография - порно; во-вторых, и они оперируют образами, только они другого типа – не метафорические, а, например, метонимические, метафизические, или архетепические. Прости уж за научные термины и заметь – в этой книге я ими не злоупотреблял. Я просто хочу напомнить тебе, что у образности тоже есть иерархия. Даже арт-фотограф и тот, кто именует себя "фотохудожником" образы свои "лепят" из элементов реальности. Если говорить пафосно, они творят из света, который отразили или излучили подлинные объекты. То есть, мы - ловцы частичек бытия, лепящие из этих частичек нечто, может быть, невразумительное, но обязательно выразительное - в соответствии с замыслом. Да, язык визуализации един, в западной культуре он нивелирован под «стандарт», а творим мы все же для зрителя (некоторые, правда, для Бога или для личного удовольствия), а публика весьма капризна, она не прощает надменного к себе отношения. Но и автор - еще тот фрукт. Нам, авторам, подавай славу, признание. И мы, ну, о-о-очень редко бываем хотя бы чем-то довольны. В особенности - тем, что несмотря на неимоверные усилия так и не удалось "докрутить" так, что продукт "звенит" и "цепляет".
Образ, в особенности образ художественный - крайне зыбкое явления. В книгах по искусствоведению изложено множество примеров, когда то или иное произведение воздействует на реципиента (зрителя, читателя, слушателя) вовсе не так, как предполагал автор. Искусство, вопреки предрассудкам, не объединяет людей, а разделяет. Обычно - на ретроградов и бунтарей, но возможны и варианты. Есть один старый закон искусства: хорошее, талантливое произведение как раз способно разделить, вызвать порой ожесточенные споры. А то, что вызывает всеобщее одобрение – это обычное средне-хорошее дерьмо. Может быть даже, высококачественное, высокохудожественное и построенное по всем законам композиции. Особо надо быть осторожным с произведениями, побуждающими общее негодование. Есть вероятность, что автор слишком рано появился на Божий свет и он - гений. Но, откровенно говоря, она ничтожна. Лучше все же не ругать то, что тебя раздражает, а, наверное, обойти стороной. Фотография способна подарить удивительные художественные открытия на совершенно, казалось бы, низкой фактуре. Как-то репортеров и техническ |
|